Читать Я и моя судьба - Лян Сяошэн

13 сентября 1982 года я еще не появилась на свет. И все же о той дате у меня сохранились удивительно красочные воспоминания – именно от нее отталкивались старшие сестры, когда рассказывали обо мне; отец поступал так же. Словно мое рождение, которое произошло через день, было напрямую связано с этой датой.

Приближался полдень, солнце сияло во всей своей красе.

У сычуаньцев[1] есть песенка, которая начинается такими словами: «Солнышко взошло, ура, и душа ликует!» Подобную же привязанность и любовь к солнцу испытывают и крестьяне из горных районов провинции Гуйчжоу. На моей родине, в Шэньсяньдине, сентябрь – самый чудесный сезон. В этот период здесь, помимо зеленого, наконец-то можно увидеть и другой цвет, а именно золотисто-желтый. Зелень приятна глазу многих, но если бо́льшую часть года вы практически не видите никаких других оттенков, то вся эта зелень непременно начинает угнетать – вы чувствуете себя не иначе как пленником в зеленой клетке. В вас рождается отчаяние – сродни тому, которое испытывает выброшенный на крошечный островок бедолага, окруженный синевой необъятных морских просторов.

Шэньсяньдин – это название местности и в то же время небольшой деревушки в несколько десятков дворов. У деревни оно появилось вперед или у места – теперь уж никто и не скажет.

Название местечка говорит само за себя – Шэньсяньдин[2] находится на самой макушке горы. Эта гора не самая высокая, почти все горы, что ее окружают, выше. Вершина горы Шэньсяньдин представляет собой ровное место размером с футбольное поле. Из-за этого туда постепенно потянулись люди. Когда же людей стало много, местечко назвали деревней. С тех пор как страна взяла курс на коллективизацию, оно получило имя Вторая производственная бригада. Поэтому будь то Шэньсяньдин или Вторая бригада – оба эти названия указывают на одно и то же место. Верхушки всех прочих гор в округе плоских вершин не имеют, соответственно, и людей на них нет. Эта деревня располагается на самой окраине уезда, подобных поселений нигде в горах больше не встретишь. Если пройти буквально двадцать ли[3] с небольшим, то можно попасть в другой уезд.

«Пройти» – всего лишь фигура речи. Никаких дорог здесь не водилось, так что никто туда не ходил, и уж тем более никто не взбирался ни на какие пики, высящиеся вокруг.