Глава 1
– Ма-ам, ты дома? – захлопнула ногой дверь, бросила сумку на тумбу и скинула босоножки.
Заглянула в кухню, потом в комнату родителей. Пусто. Папа наверняка в гараже, а мама еше не вернулась с тренировки. Я держала вскрытый конверт, на котором значилось мое имя. Это казалось бредом, ошибкой, но я даже представить не могла, как такое могло случиться. Еще месяц назад, в самый разгар лета я, окрыленная и волнующаяся, в компании мамы входила в один из корпусов Байкальского Государственного Университета, в народе более известного, как Нархоз, где благополучно заключила договор на обучение и даже половину стоимости внесла, и факультет налогов и таможенного дела обрел еще одну студентку в моем лице. А теперь в руках это странное письмо. На розыгрыш не похоже, да и данные все точные, вплоть до серии паспорта. Печать, подпись – все как положено.
Заглянула в холодильник, хлебнула прямо из графина холодного морса, за что непременно получила бы подзатыльник от мамы, и села на стул. Вновь развернула белую бумагу, на которой черными буквами было написано, что я, Соловьева Валерия Александровна, зачислена в Международный Институт Туризма на закрытый факультет. И обязана явиться не позднее 31 августа этого года по указанному адресу. Но как такое могло случиться, если я даже не посылала документы в этот институт, а туризм меня интересовал исключительно как туриста, а не как студента?
Ответа на этот вопрос я не получила даже после возвращения мамы. Она вернулась взмыленная, уставшая, но, как и всегда после тренировки, довольная. Отмахнулась от меня и сбежала в душ. А вот после того, как она освежилась, я вцепилась в нее мертвой, как у соседского питбуля, хваткой, сунула конверт под нос и, едва совладав с собой, в последний момент смогла сдержать укоризненный тон и спокойно спросить:
– Мам, ты посылала куда-нибудь мои документы на поступление?
Мама одарила меня удивленным взглядом, несколько секунд смотрела в глаза, видимо, ожидая продолжения, но, не дождавшись, все же спросила:
– Ты о чем? Какие документы? Мы в Нархоз поступили! И даже оплатили.
– Ага, – кивнула я, – а вот это что? – щелкнула пальцем по конверту, который мама так и держала на весу.
Она подозрительно покосилась на меня, обвела взглядом, словно искала признаки дурачества или помутнения рассудка. Хотя последнее не исключено что, при такой жаре, которую щедро дарило уходящее лето, могли закипеть мозги. Мама несколько секунд помедлила, а потом все же вытащила лист и вчиталась в ровные хорошо пропечатанные строчки. Подняла на меня хмурый взгляд, снова уткнулась в письмо.
