В середине лета, когда липа только-только сбросила свой цвет, пришло время рожать жене охотника.
Роды были долгие и трудные, да еще ночью началась гроза. Раскаты грома сменяли один другой и были такими сильными, что временами казалось, стены хижины вот-вот развалятся и не перенесут стихии.
И только когда солнце показало свой край, раздался детский плач. Родилась девочка. Да такой нарочитый взгляд у нее был, что и имя ей нарекли – «Нарча».
Во время ночной грозы, одна из молний ударила в росший возле жилища дуб и расколола его. Его ствол еще дымился, а на земле лежало много углей от сгоревших ветвей.
Когда утром все подошли к дубу, то на одной из головешек оказался небольшой металлический предмет, черный от сажи, меньше указательного пальца размером с широкими приливами по обеим сторонам, напоминавший маленькое коромысло.
Отец поднял еще горячую диковинку, несколько раз перебросил ее с руки на руку, чтоб остыла, вытер его от сажи и ножом нацарапал на левом утолщении месяц, а на правом солнце. Отрезал от своей накидки длинную кожаную полоску в виде шнурка и привязал посередине. «На коромысло похоже. Пусть всегда при дочке будет, вроде оберега» – такими были его слова.
Росла девочка бойкой. Сильно отличалась от своих сверстников наблюдательностью, смекалкой да ловкостью.
Отцу да матери помогала и ткать, и по хозяйству. Как сядет за веретено – так нить льняная идет ровной и тонкой. Не всегда даже взрослым удавалось такая нить. А Нарча знай себе – поет, улыбается, пальчиками скручивает волокна и даже на веретенце не смотрит. Все будто само-собой получается.
Как подросла, отец стал брать ее с собой на охоту. И каждый раз как пойдет в лес – так непременно кого-то поймает, то белку, то зайца, то куропатку. Иногда даже так бывало, что опытные охотники пустыми возвращаются, а Нарча всегда с добычей. И всегда оберег в виде коромыселка на поясе, всегда при ней.
В те далекие времена до здешних земель начало доходить иго басурманское. Начали набеги на поселения совершать, да разорять их. Многим людям зло творили. Многих убивали и калечили. Многих с собой уводили.
