© Чудновская Е.И., иллюстрации, 2025
© Оформление, вступительная статья. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2025 Machaon>®
«Иногда для счастья надо совсем немного…»
Лидия Чарская – псевдоним Лидии Алексеевны Вороновой (1875–1937). Она родилась, по одним сведениям, в Царском Селе, а по другим – на Кавказе. Сама Чарская утверждала, что появилась на свет вовсе не в 1875 году, а на три года позже. Однако существует документ, где написано, что девочка «родилась 19 числа января 1875 года».
Рождение будущей писательницы и впрямь окутано тайной. В тот день, когда малютка появилась на свет, стояли крепкие морозы, гудела вьюга, а люди спешили в церковь на службу. Однако этот радостный зимний день омрачился смертью матери Лиды – Антонины Дмитриевны, все сёстры которой в тот же момент пообещали воспитывать девочку как свою родную дочь. Одна из девушек воскликнула: «Ребёнок родился в воскресенье! А воскресные дети бывают обыкновенно счастливы». Так тётушка будущей писательницы предсказала необыкновенную судьбу ребёнка. Чарская не раз признавалась: «Решительно, я самый счастливый человек в мире! И любят меня все, и стихи писать могу…»
Маленькая Лида любила убегать от няни в сад и представлять, что она принцесса этого маленького цветущего королевства, за которой пустился в погоню злой волшебник и которую непременно должен спасти прекрасный принц. Однажды к подросшей девочке пригласили гувернантку Катишь (Екатерину) – прелестную девушку из Николаевского сиротского института, ставшую её добрым другом. Вместе с ней они не только одолевали коварные спряжения, но и по вечерам взахлёб читали книги. Катя много рассказывала маленькой Лиде о жизни в институте, о балах и влюблённостях. И поэтому, когда пришло время поступать в Павловский женский институт в 1886 году, девочка обрадовалась: «Катишь сумела привить мне интерес к той таинственной жизни, где несколько сот девочек развиваются среди подруг. И потому я заранее знаю, что меня полюбят там и мне будет хорошо».
Однако этим мечтам не суждено было сбыться. Пребывание в пансионе оказалось совсем не таким, как представляла себе Лида. Жизнь институтских затворниц была подчинена строгому регламенту, а каждый шаг контролировался суровыми классными дамами и воспитательницами. Стало ясно, что не так-то просто среди таких же девочек в накрахмаленных форменных платьях воображать себя принцессой и посвящать много времени играм и чтению, как привыкла Лида, живя дома. Недаром к своей автобиографической повести «За что?» (1909) Чарская выберет именно такие строки в качестве эпиграфа:
