Свеча трепыхалась в темной старой избе, заставляя тени трепыхаться на бревенчатой стене покрытой облезшей и промокшей известью. Казалось. Что пламя пляшет в ужасе окутанной энергией того. Что творится в невзрачном домике на краю небольшой деревеньки Гельдраге. Раскинувшейся на острове Вальвард.
– Давай. – тихо прошептала старуха, окутанная в черную шаль. Ее ноги покрывали старые меховые ботинки. Пальцы были скрючены, вены на кистях вздувшиеся. Она внимательно смотрела в глаза Девушки напротив.
Молодая. Светловолосая девушка с глубоко вздохнула. Закрыв свои светло серые глаза, она протянула руку к небольшой резной шкатулке и достала оттуда старую. Покрытую налетом медную иглу.
Она опустила голову. Ее раскидистые пряди светлых, практически белоснежных волос легли на лицо, оставляя извилистые тени, что трепыхались в огарке свечи. Молча она поднесла иглу к своему пальцу и проткнула его.
– Да прибудет воля богов с тобой. – сказала старуха и скрюченными пальцами забрала окровавленную иголку. Она поднесла ее к языку и слизнула кровь. После сплюнула в блюдо с молоком, что стояло перед ними и отложив инструмент в сторону крепко взяла девушку за лоб, раскидав свои старые пальцы по ее лицу.
Из ее рта лились слова. Что девушка совсем не понимала. Неестественные, словно уже мертвые слоги и звуки истекали подобно черной скверне из уст старухи, казалось, что она утопает в неестественном киселе, поглощающим ее бытие.
Внезапно для самой себя она начала слышать эти слова, звуки складывались в понятную речь, которая словно набат била по ушам, заставляя глаза открыться, а зрачки сокращаться в такт сказанного старухой.
«Велике роды внемлют просьбе твоей, откликаясь они берут только то, что будет не принадлежать тебе по праву, но по крови буде сравнимо с чреслами и сущностью твоей. Впитав это и поглотив боги исполнят молитву твою и передадут все в Асгард Великий1, где и по сей день воины ведут пир во имя вождя, что смог поглотить тысячи племен расплескав славу, словно Вельгарденбер2 расплескал свои воды.»
Старуха резко отдернула руку и взяла со стола небольшую соломенную куклу. Она окунула ее в блюдо крови и молока, тихо произнеся:
– Власть к власти, словно кости к земле.
Девушка начала обмякать, но глядя на хищные глаза старухи быстро собралась с силами и продолжила сидеть ровно.
