Год назад не стало папы и c тех пор я постоянно чувствую неполноценность. Мама сейчас в тяжелой депрессии. А мне иной раз хочется просто взять и убежать… Скрыться от всего в каком-нибудь сарае или заброшенном доме на краю света. В месте, где есть только природа и никого из людей на расстоянии в тысячи миль.
Но увы, я видимо не такая волевая, чтобы пойти на такой шаг. И виной этому мои родители. Они растили меня пай-девочкой, у которой есть всё: дорогие игрушки, хорошая одежда и милая комната. Нет, я не цепляюсь за вещи. Это всё ерунда по большому счету. Вопрос именно в маме…
Как ее бросишь?
Да и к тому же, выпускной год, а потом и совершеннолетие. Вот тогда можно уже что-то менять… А все эти душевные порывы с побегом – чистый детский сад и глупые иллюзии, которые почти невозможно осуществить.
А реальность такова, что риэлтерский бизнес мамы и папы теперь в упадке. У мамы теперь есть два самых главных занятия: пить органическое вино бутылками, и, спать до полудня. А я хожу в школу, сижу за партой и ничего не соображаю. Вообще ни-че-го в голове не откладывается, хотя раньше мои оценки были в норме. И в этом тоже заключается часть моей большой неполноценности.
***
В моем классе появилась новенькая по имени Зара. Красивая мулатка, которая тут же привлекла всеобщее внимание. Она открытая, уверенная в себе. Про таких говорят: «человек с изюминкой».
А я?
Что я? Внутри меня сухая соломинка, которую порывистый ноябрьский ветер швыряет из стороны в сторону…
***
Не знаю почему Зара выбрала в подруги именно меня. За последний год я перестала общаться почти со всеми. Впала в ступор и не понимаю: как взбодриться? Как можно шутить, смеяться в голос, болтать и сплетничать, когда твоего близкого не стало? Подобное кажется чем-то неприемлемым и греховным каким-то…
Но жизнелюбивая Зара уже взяла меня в оборот и теперь мы ходим вместе в столовую и тусуемся на переменах. Новая подруга говорит много. Я же, в основном слушаю и пытаюсь найти силы на то, чтобы социализироваться и начать хоть чем-то по-настоящему интересоваться… Но я по-прежнему очень далека от слов: гармония и легкость.
К слову, Зара называет себя нео-хиппи и космополитом. Для таких как она не существует границ. Она видит мир до самого горизонта, а я – затворница, у которой есть обязательство быть рядом с мамой. И тихо наблюдать, как она спивается и всё глубже уходит в меланхолический сон. А у Зары есть довольно бредовые, но яркие мечты. Она говорит, что хотела бы выйти за красивого цыгана и отдаваться ему в кибитке под звуки ночных песнопений, доносящихся из табора.
