Пролог: Ночь Безумного Плода
Запах серы и прокисшего молока щекотал ноздри. Старая башня, давно забытая богами и королями, дрожала при каждой вспышке молнии. Внутри, освещённая пляшущими тенями от факелов, горбилась фигура. Агафья, которую в народе прозвали «Ведьмой с Подгнившей Морковью», была далека от привычного образа зловещей колдуньи. Скорее, она напоминала взъерошенного воробья, попавшего под дождь, – жалкого, потрёпанного и отчаянно старающегося не выглядеть сумасшедшим.
Перед ней на грубо сколоченном столе выстроилась дюжина спелых ярко-красных помидоров. Не простых помидоров, конечно. Эти были особенными. Плод ее безумных экспериментов, квинтэссенция магической алхимии, проклятие на сочной ножке. Бессмертные томаты.
«Ха! Бессмертные!» – прошамкала Агафья, её голос скрипел, как старая дверь. «Все умрут, а они будут жить! Смеяться над нами, сочные и бессмертные!»
Трясущимися руками она добавила в огромный котёл щепотку порошка единорога… или, как она отчаянно надеялась, порошка единорога. На самом деле это мог быть измельчённый мел, собранный с осыпающейся стены. Денег на настоящего единорога у неё, увы, не было. А наглости – вполне.
– Нужно больше силы! Больше жизни! – пробормотала Агафья, выливая в котёл мутную жидкость из глиняного кувшина. От жидкости пахло кошачьей мочой. – Эссенция девяти кошачьих жизней! Украденная, конечно… надеюсь, они не обидятся.
Котел забурлил, выпуская клубы густого зелёного дыма. Вонь стала невыносимой. Агафья закашлялась, отмахиваясь от дыма сморщенной рукой.
– Ну что, мои маленькие, – проскрипела она, глядя на помидоры. – Теперь вы будете жить вечно! И мучить всех своей бессмертной томатностью!
Она схватила ковш и, зажмурившись, начала окроплять помидоры кипящей жидкостью. Первые плоды зашипели и задымились, покрываясь странными рунами. Второй помидор подпрыгнул на столе, как от удара током. Третий… укусил Агафью за палец.
– Ай! Да что же это такое! Неблагодарные! – взвизгнула ведьма, отдергивая руку. На пальце красовался небольшой, но ощутимый укус.
Внезапно в башне раздался оглушительный треск. Одна из стен не выдержала натиска ветра и молний и с грохотом обрушилась. Холодный пронизывающий ветер ворвался в комнату, разметав перья и склянки.
Агафья охнула, пытаясь сохранить равновесие. В этот момент один из помидоров – самый крупный и красный – сорвался со стола и покатился по полу. Он катился быстро, решительно, словно у него была своя цель.
