Начало
–Идут, – парнишка лет десяти разлегшись в траве на пустыре рядом с ним, от нетерпения изъелозил весь пятачок под собой, – Идут, Этор, – все не унимался он и закономерно получил тычок под ребра от высокого мальца, что лежал рядом и всматривался между стеблями травы, силясь увидеть приближающихся.
–Молчи, Асар, выдашь нас – молись богам, – прошептал парень стараясь угомонить своего товарища.
Этору было уже двенадцать, он был высок и худощав, но жилист и хорошо развит. Волосы его были иссиня черного цвета и ярко голубые глаза, как у мамы. От отца, здоровенного и коренастого он взял только тяжелые кости и не менее тяжелую руку, что позволило ему стать одним из самых крепких кулачников на их улочке Ясной. А учитывая его гибкость и верткость, то и равных ему почти не было во всем квартале.
Парень был довольно сообразительным и один из немногих местных детей был обучен и грамоте и счету, да и вообще бабушка и мама уделяли много времени своему любимому чаду. Бабка Аглая была при жизни известной на весь околоток травницей, к которой очередями выстраивались местные при любой болезни. Ушла она когда Этору было восемь и это стало для него одним из самых горестных событий. Бабушку он любил, не смотря на то, что она обладала довольно склочным характером и острым языком. Внука она тоже привечала, обучала и всегда подсказывала, не ленясь отвечая на тысячу детских почему? Особо ей нравилось что мальчонка любил смотреть за ее работой, травница и лекарка, почти алхимик, бабушка Аглая знала многое. И как смешивать травы, и в каких пропорциях, и как все это сварить. И не только лекарское, что впрочем было их с внуком тайной. Этор впитывал эти знания как губка, впрочем как и любые науки, что они с мамой вбивали в его светлую головку и не могли нарадоваться обучаемости и сообразительности ребенка.
Мама ушла через два года после бабушки, подхватив болезнь, которую не в силах были излечить народные методы и лекарские травы. Зараза быстро выпила ее силы и Талила ушла тихо мирно в своей кровати, выдав последние напутствия единственному сыночку. Ее смерть стала для него еще большей катастрофой и детской травмой, от которой помог отойти лишь острый на язык дед Вагот, их сосед пьяница, всю жизнь проведший в королевской армии и выживший в многочисленных боях и сражениях, а теперь приобрел на свои скудные накопления крохотный домик и обосновался в квартальчике из которого когда то и вырос.
