Я рухнула на пол и очень неудачно приземлилась. Боль, которая пронзила запястье, выбила искры из глаз. Как же невыносимо! Я бы точно взвыла, если бы в следующую секунду Ринат не схватил меня за волосы и не запрокинул мою голову, отчего пережало горло. Глухо всхрапнула, ощущая, как по щекам текут слёзы.
– Никогда не ври мне, Арина, – процедил мужчина, вжимаясь губами мне в щёку. – И если ещё раз я увижу рядом с тобой этого козла, убью обоих. Усекла?
– Пусти, Ринат, – умоляю, подвывая от боли. – Между нами ничего нет и не было. Он просто помог. Я же говорила тебе.
– Я спрашиваю, ты усекла? – орёт так громко, что у меня закладывает ухо.
– Да! Да! Я всё поняла. Только отпусти меня, прошу!
Меня резко отпускают, и я падаю на пол. Больная рука подворачивается, отчего приземляюсь на локоть и утыкаюсь лбом в напольную плитку.
Не сразу осознаю, а когда понимаю, становится поздно. Ринат рывком приподнимает мой зад, задирает юбку и больно бьёт по ягодице. Это не прелюдия, не способ завести меня. Он зол, и он бьёт, чтобы сделать мне ещё больнее, чтобы наказать за то, чего я не делала, чего не было даже в мыслях.
– Никогда не ври мне, сучка. Ты моя, и только моя, – его грубый голос прямо у меня над ухом заставляет сжаться от отвращения. Неужели когда-то я любила этого человека?
Знаю, что сейчас будет, и я не готова. В считаные секунды мужчина вынимает возбуждённый член, плюёт на него, чтобы смазать и врывается в моё сухое лоно. Новый приступ нестерпимой боли и отчаяния заставляет взвыть. Я кричу, ощущая рвущее меня изнутри движение его плоти. Рината уже не остановить. А я с ужасом понимаю, что привыкла. Привыкла к этому регулярному, еженедельному унижению, привыкла, что он бьёт меня без повода просто потому, что ему показалось, привыкла к насилию. Никакие разговоры и убеждения не помогают. Я просто получаю свою порцию ударов, а потом он берёт меня, уничтожая всё то хорошее, что было между нами.
Когда он кончает, я даже не ощущаю этого. Вся нижняя часть тела немеет, чувства притупляются. Он выходит из меня, толкая вперёд, и я падаю, не находя в себе сил удержаться, отдаюсь глухому неконтролируемому рыданию. Всё тело разрывает от боли, а осознание того, что со мной произошло, вскоре сменяется отчаянием. Я реву, лёжа на жёстком полу и физически ощущая на себе брезгливый взгляд. Но мне плевать. Всё разбито, всё уничтожено. Больше ничего не осталось.
