«Посети внутренность земли, и, исправившись, ты найдёшь спрятанный камень»
От автора: я долго думала, как эта повесть должна называться, какое название ей подойдет больше, и будет отражать её суть. Я выбрала «Шпигельменш», но у этой повести есть ещё два названия: «Истекая кровью» / «Духи смерти»
Когда я пришла домой, консьержка подала мне письмо. Я удивлённо посмотрела на неё, удивлённо и вопросительно.
– Вам – письмо!
– Мне?!
Я изумлённо посмотрела на неё, – никто не пишет мне писем – никаких, ни электронных, ни бумажных! Некому…
Взяла письмо. Конверт с монограммой Т. Т. Интересно…
– Спасибо! – Сказала я консьержке, и направилась к лифту.
Живу одна – ни кота, ни мужчины. Просто – одна. Всегда – одна. Плохо ли мне? Хороший вопрос… Иногда!
Вошла в прихожую, сняла обувь, пальто, что за дурацкая моя привычка, сначала снимать обувь, а потом верхнюю одежду!
Прошла в кухню, небрежно положила письмо на стол, – подождёт (может, мне не открывать его?) к чёрту… Меня охватил гневный страх. Когда не знаешь, кто ты, всё вызывает в тебе гнев и страх (не знаешь, как реагировать), а может, это просто растерянность? Если бы меня спросили, как я себя ощущаю, я бы ответила: как на другой планете, пришелец…
Открыла холодильник, нашла бутылку минералки (люблю холодное), отпила. Этот жар… Внутри, жар, – мыслей, чувств, было бы мне легче, если бы я знала, кто я? Было ли бы мне понятнее, если бы я знала, какой я была?
Я села на стул. Что значит быть человеком? Человек – это память, или алгоритм? Или память это и есть алгоритм?
Устала. Захотелось съесть апельсин. Люблю. Апельсины.
Я работаю в библиотеке. Даже забавно. Иронично, я бы сказала. Я, та, что ни черта не помнит, работаю в месте, которое хранит чужие мысли и чувства… Читаю ли я? Да, много! Чтобы, что? Хочу откопать себя среди человеческой мысли. Чувствую; там где-то есть моё захоронение тоже. Интересно, с кем я похоронена? С кем лежу по соседству? Может, с Вулф, и вижу Маяк? Неприступно-дальний, как моя память…
Меня вновь охватила эта тяжесть, эта тоска, этот холод; как она строга ко мне, Память, – её нет, и она есть, где-то есть, где-то во мне, почему я всё забыла?!
Хелен Меррилл пела по радио «Blue Gardenia»:
Голубая гардения,
Я осталась наедине с тобой,
И мне так, о, так одиноко.
Он бросил нас.
