Всё забыть и прошлое станет расплывчатым словно чернила на листке бумаги, на которые попала вода или слёзы. Но память тлела угольками из костра и постоянно вспыхивала яркими искрами как от порывов ветра. Не потушишь и слезами не зальёшь.
Забравшись с ногами на диван, она сидела в сумраке надвигающегося вечера и прислушивалась к завыванию вьюги за окном. Так плохо ещё никогда не было. Никто раньше так открыто и цинично её не предавал. Любимый мужчина и лучшая подруга. Как они могли? За её спиной? Сначала прятались, а потом забыли всякую осторожность и предательство выплыло наружу. Он, как обычно делают все мужчины, вначале отрицал свою вину, говорил, она сама всё придумала, накрутила себя и даже пойманный в постели, в их постели, и то вертелся всё отрицая, а подружка, стерва, гордо вскинув голову ушла ни сказав ни слова. Она жалела только об одном, зачем кричала, плакала и швыряла в него вещи. Надо было спокойно сказать, чтоб выметался из её квартиры. Выйти и подождать, пока он сам уйдёт. Но что сделано, то сделано. Она помнит, как он собирал свои вещи, выброшенные на площадку, пытался оправдаться, сваливая вину на её подругу. Мужик! Мужик не умеющий отвечать за свои поступки. Всегда у таких женщины виноваты. Он так и сказал, точнее крикнул в закрытую дверь. Ты сама виновата! А она то хотела выйти за него замуж. Детей хотела. Хорошо, что это случилось до свадьбы, а не после.
В этот же день сменила замки. Вычистила, вымыла всю квартиру. Открыла окна. Морозный воздух ворвался и растворил в свежести надвигающего вечера запах разгорячённых тел, запах страсти. Выбросила постельное бельё и вызвала грузчиков. Те вынесли кровать на помойку. Заказала новую кровать и пока её не привезли, она ютиться в уголке дивана в гостиной.
Вьюга метёт, закидывает стёкла хлопьями снега. Фонари зажглись и их слабый свет, прячась за летевшими снежинками, осветил улицу. Поднялась и держась за стену доковыляла на негнущихся ногах до окна. Прижалась горячим лбом к стеклу и так замерла. Люди спешили домой. Подъезжали машины к дому. Одна показалась знакомой. Сердце сжалось. Он. Зачем? Подошёл к двери подъезда, нажал на домофон. В тишине квартиры раздался негромкий звонок. Она не сдвинулась с места. Только плотнее прижалась к холодному окну. Кто-то, распахнув дверь вышел, и он юркнул в теплоту подъезда. Лифт скрежетал, поднимаясь всё выше. Остановился на её этаже. Звонок задребезжал в прихожей. Сначала робко. Потом настойчивее. Стук в дверь. Она остолбенела. Тело сковало обидой и злостью. Зачем приехал? Узнать жива ли, а то вдруг наложила на себя руки? Не дождёшься. Я живая назло тебе. Горячие мысли не охлаждало стекло. Он вышел на улицу. Вскинул голову высматривая её окна. Порыв ветра швырнул в него снегом, и он, прикрывая рукой лицо, рванул к машине. Фары лучами разрезали вьюгу и исчезли за поворотом.
