В зале ожидания питерского вокзала на втором этаже появилась широкая женщина в милицейской зимней куртке. Её вела за собой поджарая чёрная овчарка с ответственным видом. За женщиной, чуть в отдалении следовали три молодых полицейских.
Овчарка деловито отправилась к скамье в углу, где лежал оставленный кем-то полушубок, уже приличное время находящийся без хозяина. Обнюхав полушубок, овчарка выразительно посмотрела на полицейшу, давая знать, что ничего подозрительного не обнаружено, и вся процессия отправилась к лестнице, ведущей в главный зал на первом этаже.
Крупная спина женщины ничего не выражала. Обычно, если человек чувствует страх, тело это непременно покажет. Пусть совсем неуловимо, но покажет. Здесь же она показывала, что давно по-человечески не отдыхала, что пошли на… все эти сраные террористы, у всех праздники как праздники, а она, как последняя лошара, таскается по вокзалу с объевшейся Найдой, что зря её этим оливье трехдневным накормил этот козёл, как знать, как теперь собака работает… И ещё спина выражала уставшую женщину предбальзаковского возраста с заброшенными из-за работы двумя детьми.
Найда вполне со своей хозяйкой соглашалась. Её нос почти отказывал, но вовсе не из-за этого кислого оливье, а из-за непрерывного напряжения. Вызовы на вокзалы шли почти непрерывно и почти круглосуточно. Она, как примерная собака, обязана была улавливать сладковатый, противный запах взрывчатки на любом расстоянии и внутри любых предметов. А вместо этого её мутило уже полдня из-за того, что сержант Григорий по прозвищу «Чекан» накормил её трёхдневным оливье, проявляя, как ему казалось, несказанную щедрость и божеское милосердие. Впрочем, тут Найда хитрила.
Когда Ольга, её хозяйка, вернулась в кабинет, салат был почти весь съеден, и она долго крыла матом слабо отбивавшегося от неё Чекана.
– Ну чё ты, ну чё… Я сам понюхал… И ничего не скисло…
– Щас ты у меня скиснешь навеки! – орала Ольга, норовя двинуть Чекану локтём под ребро.
Когда из Ольги был выпущен весь пар, Найда начала изрыгать из себя всё съеденное прямо на упавшую со стола папку с документами.
– Ты что делаешь?! – попробовал возмутиться Чекан, ринувшийся по направлению к бедной собаке, но моментальным движением тяжелой женской руки был остановлен и отброшен на стул.
