Когда я поняла, что мой слух уникален, мне исполнилось восемнадцать лет. Я проживала беззаботные студенческие годы, уже как год встречалась с парнем и просто наслаждалась молодостью. Когда мой молодой человек работал, я садилась за учебники и просиживала за ними вечера. Я не была зубрилкой или всезнайкой, просто не могла утихомирить тягу к учебе и литературе.
За окном весна и на пороге экзамены, я стала чаще утопать в учебе, что перестало нравится моему парню. Конечно, иногда он успокаивал и говорил, что все понимает, а потом сам начал пропадать на работе.
Мы жили в маленькой однокомнатной квартире, что подарил мне отец. Маленькое гнездышко, для молодой семьи. Он зарабатывал деньги, я обеспечивала уют и любовь, когда отлипала от книг. Но в жизни каждого могут произойти события, которые вывернут все наизнанку и заставят жить по новым правилам.
Казалось бы, слышать все, что происходит в дали от тебя – это дар, который может облегчить жизнь, но в моем случае он только создавал вокруг меня одни проблемы. Так я в свои восемнадцать лет услышала от своего молодого человека, что он со мной только из-за своего комфорта, у него в этом городе работа, ездить с области ему тяжело, а снимать квартиру дорого. Этими мыслями он, естественно, поделился не со мной, а со своим лучшим другом, когда они проводили время на кухне, а я засыпала в спальне.
Потом мои подруги Кристина и Лиза обсуждали мою фигуру, и что смех мой похож на лай гиены. Неприятно слышать подобный шепот с задней парты на экзамене по литературе. Я не приняла близко к сердцу критику внешности, потому что единственная из группы посещала спортивный зал, а вот смеяться при них я стала реже.
А неприятнее всего было услышать слова родных… У отца в свое время появилась другая семья и вскоре дочь Люба. Тогда мне исполнилось всего два года, и ничего не помню с тех лет. Его вторая дочь подросла и ей понадобилась отдельная от родителей квартира. В свои шестнадцать я думала в основном об учебе и меня не смущали родители за стеной, а этой девушке захотелось больше личного пространства, чтобы не отчитываться, с кем она пришла и во сколько.
В один из дней они всей своей семьей стояли у моего подъезда и ждали, когда я открою им дверь. Отец просил жену и дочь быть мягче, мачеха настаивала на своем, а дочь Люба фыркала и говорила, что ей не захочется со мной жить.
