Важный и слегка своенравный кот лежал на подоконнике, лениво разглядывая пролетающих мимо окна птиц. Его серебристо-серая шерсть мягко сияла в лучах весеннего солнца. Порода обязывала – русская голубая, он был благородным котом, и это накладывало отпечаток на его характер. Ел он только свежие креветки и отборные кусочки сырого мяса, презирая консервы, хотя иногда всё же удостаивал их своим вниманием. В семье он был любимцем, ему не отказывали ни в чём. Хотел новую игрушку – пожалуйста. Хотел спать на кровати – добро пожаловать. Хотел не спать ночами – никто и слова не говорил. Он был полноправным хозяином этого дома, и никто не смел перечить его воле.
Мог исчезнуть на пару дней, а потом появиться, как ни в чём не бывало, и собирать с хозяев все заслуженные ласки и объятия. Хотя хозяевами он их не считал – скорее, сожителями, которые обязаны его любить, кормить и заботиться о его комфорте.
– Какая же прекрасная жизнь… – размышлял Шелби, развалившись на мягком диване. – Вот сейчас мяукну, и мне тут же принесут свежайшие креветки. Какая прелесть…
Он зевнул во весь рот, издавая звук, больше похожий на лёгкий вой, потянулся, прогибаясь в спине, и протянул серые лапы вперёд. Затем издал свой фирменный клич – призыв, после которого все в доме должны были немедленно отправиться на кухню и готовить ему завтрак.
А ещё он умел добиваться прогулки. Достаточно было подойти к окну и начать царапать его лапой – знак для людей, что пора выпустить его проверить свои владения.
– Глупые люди, – думал кот. – Как же они легко поддаются дрессировке. Стоит мне только подойти к окну и мяукнуть, и вот уже бегут, спешат услужить. А ведь думают, что это они меня научили!
Так и жил Шелби – в довольстве и полной уверенности в своём превосходстве. Пока однажды, в совершенно ужасный, по его мнению, день в доме не появился… Ещё один питомец.
В тот момент Шелби, как и полагается благородному коту, после бессонной ночи дремал на диване, предаваясь сладким снам. Но вдруг его покой прервал громкий цокот когтей по паркету. Он открыл глаза, мгновенно вскочил, выгнул спину дугой, шерсть встала дыбом, и, шипя, он пулей слетел с дивана.
