Предисловие
Мой отец, бессрочный инвалид инвалид Великой Отечественной Войны несколько лет перед смертью стоял в очереди на маленькую инвалидную машину Ока. И, хоть сам водить он уже не мог по здоровью, он, тем не менее, ждал.
Я видел как он ждал – не очень-то веря, что получит. При этом я ни разу не слышал, чтобы он хоть раз возмутился, что вот в этом году опять не получил. Его, бессрочного инвалида, заставили пройти медкомиссию и это для него было унизительно, но он и тогда смолчал, мало того, пришёл на комиссию без костыля и вышел оттуда молча, стиснув зубы. Подробностей я от него так и не добился, лишь, только то, что ему «главный медик» сказал, что, раз он ходить может, то машина ему не нужна. И вот это диагноз? И вот эта циничная, обидная «формулировка» – раз ходить можешь, то машина тебе не нужна – это причина отказать фронтовику, инвалиду войны?
Больших усилий стоило мне упросить его через полгода ещё раз пройти медкомиссию – и чтобы в этот раз дали не устный, а письменный мотивированный отказ, если на то пошло. Только на второй раз поставили его в очередь на инвалидку! Значит, в первый раз его старика-простака, обманули? Как мне тяжело было пережить этот грязный обман… а ему?? И в то же время по городу ходили слухи, что за деньги можно продвинуться в очереди быстрее, а, когда я ему на это намекнул, он мне ответил: «Сынок, я не за это воевал.»
Потом умерла мама и отец заболел – сердце. Он прожил ещё шесть лет, но так и умер, не дождавшись маленькой инвалидной машинки. Повторяю – ни разу я не слышал от него слов недовольства жизнью, ни разу!
Последний год ему было особенно тяжело и я, чтобы взбодрить его, написал этот рассказ.
Этой новеллой я хотел продлить ему жизнь… но вышло так, что он не прочёл её. А, вернее, это я не дал ему прочесть. Я плакал, когда писал. И, наверное, я не хотел, чтобы он тоже плакал. Наверное, поэтому я передумал, не дал ему прочесть.
В этом … фантастическом… рассказе использованы реальные воспоминания отца о Великой Отечественной войне, на которую он сбежал с кубанского хутора пацаном, в 16 лет, приписав себе два года (брали с 18 лет).
Он дошёл до Кёниксберга, два раза был ранен там пулями при штурме в колено и живот, а осколок от мины медики, опасаясь, так и не удалили – отец с ним жил и с ним умер.
