Детство для Хинаты закончилось, когда поутру обнаружила алые пятна на белых простынях и почувствовала тянущую боль внизу живота. Увидев, как кровью перепачканы худые бедра, она вскрикнула и заплакала в панике, думая, что умирает. Верная служанка, услышав крик, помчалась в комнату юной госпожи и резко раздвинула тонкие сёдзе.
– Что случилось? – запыхавшись, спросила она, смотря как девочка, оттирает мокрой тряпкой простыню, оставляя розовые разводы.
– Я… я не знаю, – ответила запинаясь Хината, – Я… я…проснулась, а тут повсюду кровь.
Нацу охнула, подбежала к юной госпоже, обняла и радостно шепнула в ухо:
– Все в порядке, Хината-сама. Теперь вы стали девушкой. И скоро выйдете замуж.
В тот день собрали гостей, поставили на стол карамелизированные яблоки, в чашках красный рис с красной фасолью. Все за столом перешёптывались и смотрели на юную госпожу. Она в непонимании смущалась от пристальных взглядов, сжималась от шёпота и теребила рукав дорогого кимоно, который надевала только по праздникам. Слухи быстро разлетелись по округе и за пределы южных границ. Через год в дом пришёл человек в серой юкате, он принёс подарки: специи, шёлк и засахаренные фрукты. Сказал, что его господин пребудет на следующей неделе и просил устроить смотрины.
Все в поместье с того дня ходили на ушах. Гремели посудой, шептались, приезжали портные, предлагая сшить уникальное кимоно из лучшего шёлка. В тот день, ранним утром, Хинату подняли, умыли в розовой воде, причесали, стянули длинные волосы в причёску, воткнули множество серебряных канзаши, напудрили лицо, шею и руки свинцовыми белилами, покрасили губы в алый цвет, надели тёмно-лиловое кимоно и усадили в угол комнаты, закрыв ширмой. Сквозь маленькую щель она видела, как на стол ставят фарфоровые блюдца, доверху наполненные финиками и засахаренной сливой, сладкий картофель и данго. В животе заурчало, девушка вздохнула и отвернулась – сегодня с утра она ничего не ела.
– Госпожа, – вы сегодня так красивы, что господин не сможет оторвать от вас глаз, – игриво сказала Нацу, быстро забежав за ширму.
– Правда? – растерянно спросила она, стыдливо пряча взгляд.
– Нацу, хватит языком чесать. Скоро они прибудут, – строго прикрикнул отец. Подойдя к дочери, окинул её холодным взглядом и продолжил: – будет большой честью для нашей семьи, если господин Учиха возьмёт тебя в жёны.
