Рассказы Эжена Столса
Стоит ли пускаться в путешествие с вервольфом?
Первый и единственный историограф Вольного города Инфернштадта Эжен Столс проснулся тем утром в совершенно разбитом состоянии. Правда, то время суток, которое он выбрал для бодрствования, назвать утром можно было только с натяжкой. Причуды природы той части преддверия Лимба, в котором расположился Вольный город, не давали особого выбора в вопросах времени суток, равно как не сильно баловали жителей и разнообразием времен года. Проще говоря, в Инфернштадте всегда был расцвет осени и закат. Каждый проклятый день – осень и закат, круглый год. Каждый год. Закатное солнце медленно и печально обходило по кругу город, даже и не думая полностью опуститься за горизонт. Закат бывал мрачно-дождливым, мрачно-туманным и иногда, по большим праздникам, мрачно-багряным. Новоселам города первые десять лет эта особенность казалась даже романтичной. Эжен жил в этом городе более пятнадцати лет, и готическая мрачность викторианских зданий и пейзажей в стиле Эдгара По была для него привычной и родной. Вечный день всех святых только без детишек, за исключением разве что мавок и игошей из Квартала Нежити, но эти мелкие проказники обходились без конфет и ощущения праздника совершенно не создавали.
Но его разбитое состояние вовсе не было связано с погодой. Ощущая во рту привкус металла, он встал с кожаного дивана, на котором уснул прошлой ночью, потянулся, разминая затекшие мышцы, подтянул спадавшие штаны и пошел в ванную комнату. Уставившись в зеркало, он ополоснул лицо и привычным движением ощупал языком свои зубы, особенно тщательно исследовав клыки. В зеркале отразился светлокожий и темноволосый мужчина лет тридцати, с мускулистым поджарым телом и немного вытянутым лицом, заросшим трехдневной щетиной. Отражение посмотрело на него из зеркала и, не обращая внимания на то, что Эжен ждал от него честного отображения своей помятой рожи, прищурилось и сказало:
– Опять, тварь, всю ночь с упырями гудел?
– Технически – не с упырями, а с упырицами. Интересно, а есть такое слово? Свет-Мой-Зеркальце, скажи, да всю правду доложи: есть такое слово на свете – «упырица»? – язвительно ответил Эжен.
– Ну, если только рассматривать его как глагол с ударением на первом слоге, описывающий то, что ты вчера творил вместо того, чтобы выполнять очередной заказ бургомистра, – в тон ему ответило отражение, чем окончательно взбесило страдающую похмельем потенциальную жертву нападения вурдалака.
