Уже начинает смеркаться, когда на тропинке, ведущей через перелесок, появляется одинокий всадник. Высокий костлявый человек, по виду монах. Его сутана промокла насквозь и вся забрызгана грязью. Он едет на муле. Животное под стать хозяину: кажется, эта кляча состоит из одних только костей.
Пошатываясь и поскальзываясь, изможденная скотина с трудом переставляет копыта, с чавканьем выдирая подковы из раскисшей грязи.
– Давай, давай, Серый, – подбадривает монах своего еле ковыляющего мула, – давай, двигай мослами! Шевелись, недолго осталось. Доберемся до трактира, будет тебе полная торба овса! А мне хороший кусок сладенькой рыбки… Не упади только, дружище…
Впереди, между деревьев, уже показался перекресток. На перекрестке стоит трактир.
Про этот трактир знают все путешествующие. Он расположен ровно посередине между Люнелем и Нимом.
Трактир называется «Железный вепрь». Над воротами, на цепях, висит кованая вывеска. Почерневшая от непогоды железная фигура должна изображать бегущего кабана. Впрочем, фигуру на вывеске можно принять и за собаку, и за осла…
Трактир обнесен массивным деревянным забором, с заостренными кольями. Перебраться через такой забор не так-то просто. Проникнуть внутрь можно только через массивные ворота, из почерневшего дуба, окованного толстыми накладками из железа.
Святой отец непрерывно понукает животное голосом и шпорами, заставляя преодолеть триста последних саженей до высоких дубовых ворот гостиницы.
В этом году конец октября выдался на удивление сырым, грязным, и противным . Дороги раскисли. Свинцовое небо, висящее над самой головой, непрерывно сеет мелкий холодный дождик. Пахнет сыростью, грязью, гнилью, прелью…
Местность здесь бугристая. По обеим сторонам дороги, тут и там, возвышаются холмы, густо поросшие лещиной, липой и осиной. Кое-где величественно возвышаются дубы. Деревья сбросили листья, отчего лес кажется серым, пустым и мертвым. Лишь изредка вызывающе зеленеет еловая хвоя.
Новая ланкедосьенская дорога, из Люнеля в Ним (на которой стоит трактир), широкая и прямая. Эту дорогу проложил король Людовик Девятый, сразу после крестового похода1.
А вот узкая просека, по которой выехал монах, прихотливо вьется среди деревьев. Случайный путник, увидев измученного распутицей монаха, несказанно удивился бы. Странный монах зачем-то проехал по раскисшей дороге лишний лье
