Монитор мерцал в полумраке кабинета, отбрасывая призрачные тени на стены, увешанные распечатками древних манускриптов. Алекс Райнер уже двадцать часов не отрывался от экрана, его пальцы летали над клавиатурой, выстукивая бесконечные строчки кода. Красные от недосыпа глаза впились в последовательность символов, которая не давала ему покоя последние три месяца.
"Это невозможно," – пробормотал он, нервно проводя рукой по встрепанным волосам. – "Этого просто не может быть."
На экране переливалась странная последовательность – не двоичный код, не древние письмена, а что-то среднее. Что-то, чего он никогда раньше не видел. Три месяца назад в пыльном архиве Ватиканской библиотеки он наткнулся на манускрипт, датированный 1378 годом. Обычный текст на латыни, описывающий монастырскую жизнь… если не считать странных пометок на полях.
Пометки, которые оказались кодом.
Древним кодом, написанным за шесть веков до появления первого компьютера.
Звонок мобильного заставил его вздрогнуть. На экране высветился незнакомый номер.
"Алло?"
"Мистер Райнер?" – голос в трубке был спокойным и властным. – "Прекратите то, чем вы занимаетесь. Немедленно. Это не просьба."
"Кто вы?"
"Неважно. Важно то, что вы случайно коснулись тайны, которой не должны были касаться. Закройте проект. Удалите все файлы. Забудьте о манускрипте."
"Но…"
"У вас есть час. Иначе мы будем вынуждены принять меры."
Связь оборвалась. Алекс медленно опустил телефон и посмотрел на экран компьютера. Там, в глубине древнего кода, скрывалось нечто невероятное. То, что могло изменить всё.
Код бессмертия.
И теперь у него был выбор: подчиниться угрозе и забыть обо всём… или пойти до конца, рискуя не только карьерой, но и жизнью.
Часы на стене пробили полночь. Время пошло.
Глава 1. Русский след
Александр усмехнулся, вспоминая, как коллеги в Ватикане старательно выговаривали "Алекс Райнер". Мало кто знал, что ещё пять лет назад он был Александром Райнером из Санкт-Петербурга, а фамилию унаследовал от деда – немецкого инженера, влюбившегося когда-то в ленинградскую студентку-программистку.
"Говорила мне мама – все гениальное должно быть простым," – пробормотал он по-русски, вглядываясь в строки кода. Именно русская часть его наследия сейчас кричала, что в этой головоломке что-то не так.
Он открыл новое окно терминала. Пальцы забегали по клавиатуре, выстукивая команды с невероятной скоростью. Старая школа советского программирования, где каждый байт был на счету, научила его видеть закономерности там, где другие видели хаос.
