Жила-была птичка-синичка. Жила в лесочке рядом с фруктовым садом, и была невеличкой, но ловкой и ладненькой – на загляденье! Грудка жёлтенькая с чёрным галстучком, спинка зелёненькая, крылышки голубенькие с тёмными полосками, а щёчки белые-белые и на голове чёрная шапочка.
И очень любила синичка петь. Почти круглый год звучал в саду её звонкий голосок. И лишь когда ударяли морозы она умолкала. Но при первых же оттепелях снова раздавалось её весёлое «Цвинь-цвинь! Трра-ра!»
И вот снесла однажды летом синичка пять яичек, высидела всю кладку, выкормила птенцов, поставила выводок на крыло и собралась заняться любимым делом – пением.
Да не тут-то было! Подлетает она как-то к своему гнездышку и замечает, что птица подозрительная в кустах мелькнула.
А надо сказать, что ещё раньше, весной парочка злых воробьёв выгнала невеличку из её домика-синичника во фруктовом саду. И пришлось ей приютиться рядом в лесочке в заброшенном сорочьем гнезде – синички не умеют вить гнёзда из веток и прутиков и селятся или в дуплах деревьев, или в щелях под крышами домов и сараев, а иногда и в старых, заброшенных птичьих жилищах.
«Наверное, бывшая хозяйка сорока решила вернуться в свой дом, – заметив в листве птицу, испугалась синичка. Но тут же засомневалась: – Хотя сорока, она ведь белобока, а эта незнакомка серая и с полосками – на ястребка похожа».
Однако долго гадать ей не пришлось, глянула она в гнездо – вот те раз! – там яичко лежит. Синичка даже опешила от неожиданности: «Неужели, – думает, – я не всю кладку высидела? Да нет же, – припомнила, – ровно пять яичек я снесла и столько же деток на крыло поставила».
Посмотрела она повнимательней – не её это яйцо! Похожее – тоже светлое, в коричневую крапинку, но с другим рисунком и крупное – нет, не её, не синичье. Приложила она ухо к скорлупке, а та едва тёплая и внутри никто не шевелится, не скребётся.
