Глава 1
Ее звали Настей. Она уже давно запомнила, что сочетание звуков "Настя" – в исполнении мамы и "Настенок" – в более басовитом исполнении папы, это ее имя. Некая составляющая ее сущности.
Для своих полутора лет она была довольно смышленой и развитой девочкой. Неплохо умела ходить, и даже бегать, правда, бег обычно заканчивался ссадинами на ладошках и коленках, да громким ревом. Но успокаивалась Настя также быстро, как и начала плакать.
А еще Настя многое понимала.
Взрослые считают, что дети в полтора года не понимают ничего кроме своего имени, но это все потому, что взрослые не помнят себя настолько маленькими. Не помнят, как в младенчестве чувствовали даже во сне, как мама отходит от их кроватки, от чего сон их сразу становится беспокойным.
Став взрослыми и родив своих детей, они видят это явление, но не придают ему значения. "Связь матери и ребенка", – говорят они, и пожимают плечами, как и во всех случаях, которые не могут, да и не хотят объяснить.
А Настя многое понимала. И сейчас она понимала, что ей ни в коем случае нельзя садиться в этот автобус.
Сначала, увидев приближающуюся светлую коробку на колесах, она радостно заагукала, показывая на него своей пухлой ручкой.
– Да, автобус! – кивнула мама, наклонившись к коляске и поправив светлые волосы дочки, взъерошенные летним ветерком. – Сейчас на автобусе поедем.
Но с настиного личика уже сходила улыбка. Она чувствовала внутри автобуса что-то. Даже будь она взрослой и сохрани эту способность чувствовать, она не смогла бы, наверное, подобрать слов, чтобы описать то, что вез внутри себя автобус, подходивший к остановке. Но она знала, что это – плохое. Не просто чувствовала. Знала. Она уже сталкивалась с этим.
Иногда папа приносил это домой на себе. Она видела эту субстанцию, как бесформенное черное облако над его головой. И по тому, как низко это облако опускалось, как старалось обхватить, втянуть в себя папину голову, Настя понимала, насколько это сильно.
Увидев темное облако в первый раз, ощутив его своим детским сердечком, Настя перепугалась, отшатнулась от папы и разревелась. И в ту же секунду ощутила, как это стало расти, все крепче обхватывая папину голову, и силясь дотянуться до мамы. Перебросить частичку себя на другого человека. Заразить собой. И тогда Настя, впервые в своей коротенькой жизни, приняла важное решение и заставила себя воплотить его в жизнь. Она перестала плакать, хотя все еще дрожала от пережитого страха, и потянулась к папе руками, мягко касаясь его лица.
