Глава первая. Ромашковый венок
– С праздником Ивана Купалы связано много традиций, и прыгать через костер – одна из самых интересных, – распиналась Ольга Николаевна, заведующая сельским клубом и организатор народных гуляний для жителей нашей деревеньки.
Гуляние, надо сказать, получилось не слишком народным. Так, для узкого круга немногочисленных желающих.
– Почти никто не пришел, – со вздохом посокрушалась Ольга, когда от оговоренного времени начала мероприятия прошло уже минут пятнадцать, а деревенские жители и не думали присоединяться к празднику на реке. И я понимала ее разочарование. Созывали все село, объявления Ольга и по группам в мессенджерах раскидала, и листовками в нескольких сельских магазинах разложила. И даже на столбах вдоль главной и единственной асфальтированной дороги расклеила.
А появилось на празднике в лучшем случае человек двадцать пять. И трое из них – мы, клубные. Которые пришли бы в любом случае.
Но веселье от этого никуда не пропало. Дух Древней Руси и славянского очарования наполнял этот вечер особой силой и энергией. Мы, клубные, были в самых настоящих славянских нарядах, которые Ольга достала для нас из костюмерной. В длинных подпоясанных славянских платьях из рогожки, тканной узорами. А на головах – ромашковые венки, сплетенных нами за пару часов до мероприятия.
Собрались у моста через небольшую речушку, где в зной и жару так любит купаться деревенская детвора. Через мост пролегала асфальтная дорога, от нее вниз, с пригорка, к речке сбегала пыльная, местами каменистая тропинка.
Колонка на полной громкости разносила во все стороны звуки песни про Ивана Купалу, костры и гадающих девиц, всеми децибелами вкладываясь в особое праздничное настроение. Хотелось подпевать и танцевать, и была такая легкость во всем теле, какой я не испытывала в присутствии других людей почти никогда.
Ольга только улыбалась, глядя на меня.
– Марья, ты слишком скованная, – как-то сказала она мне на одной из репетиций нашего клубного вокального ансамбля. – И у тебя очень уж зажат голос.
Что правда, то правда. Но как ему не быть зажатым, если петь я начала только полгода назад, когда переехала из шумного и суетливого города в эту милую деревеньку в предгорьях Алтая? И только здесь, в сельском клубе, куда и попала-то случайно, девушка, все свои годы прожившая с диагнозом «ни слуха, ни голоса», узнала, что всё у нее имеется. И слух, не идеальный, конечно, но не плохой. И голос. Зажатый, слабый и неуверенный. Но есть.
