Падал бесконечный дождь. Он был темным, холодным и шептал что-то внутри так долго, что стал частью его побитого ДНК. Рабочий день уже час как закончился, а Марк все еще сидел за компьютером. Сейчас он был похож на макет человека, геометрическую фигуру – ступни параллельно, преломление под прямым углом в коленях, затем под еще одним прямым углом ноги переходят в спину. Руки лежат на бедрах, напряженная шея, взгляд в экран. На экране мелькала зелеными знаками заставка – буквы, цифры и символы стекали вниз в стиле Матрицы, налетая и размазывая друг друга, образуя живые цифровые полосы, которые исчезали и вновь появлялись сверху. Марку было легко и спокойно. Значки все плыли и плыли по экрану, и он смотрел на них почти не моргая – ни мыслей, ни тревог. Он мог сидеть так бесконечно, но каждый раз его кто-то находил в этом уютном углу и настойчиво выводил из приятного оцепенения. Обычно это был охранник. Тот подходил, бесцеремонно тряс Марка крепкой рукой за плечо и просил покинуть помещение: ночь, пора домой. Иногда это была уборщица – чертыхалась, говорила в третьем лице, обращалась к кому-то невидимому – «Вы посмотрите, опять сидит, как статУя, а? Эй, товарищ, домой всем пора. Давай-ка, вставай, пора уже, а?» Марк оборачивался и никогда не находил того, кто должен был на него посмотреть. Но сейчас время этих незваных гостей еще не пришло, и Марк просто смотрел в экран и вспоминал.
Ему было лет пять, не больше. Поздний осенний вечер. За окном шелестел холодный октябрьский дождь. Звуки падающей воды проникали свозь окна и стены, наполняли комнату и сливались с такими-же точно звуками в его голове. Марк лежал в своей кровати на боку и наблюдал за каплями на окне. Они прилипали к его поверхности и, подождав немного, скатывались вниз. Те, что были повыше, были маленькими, легкими и оттого двигались медленно, но на своем пути им встречались другие капли. Вместе они тяжелели и скользили уже быстрее. А уже внизу окна они превращались в ручейки и маленькими потоками исчезали за рамой. Где-то журчала вода и Марк представлял, как бегущие с тысяч и тысяч окон города ручейки встречаются и превращаются в потоки, и они несутся огромными каплями по асфальту и там, где кончается город, опрокидываются в пустоту.
С кухни доносились приглушенные голоса родителей. Они пили свой вечерний чай и по очереди, а иногда и вместе, производили звуки, которые, если знать как, складывались в слова.
