Читать Дом смерти - Билли О'Кэллахан

Посвящается моим бабушкам Нелли и Пегги

с благодарностью за истории, которые они мне рассказывали и продолжают рассказывать.

Порой, когда поднимается сильный ветер, мертвые поют.

Прогулка

Я шагаю вперед

Подальше от

Океанского когтя точеного

Солнце в Западном Корке

Бьет в заржавленный глаз

Я сижу на крючке

Меня тянут на берег

И бьют

Бьют наотмашь о камни

Дрожащая белая кожа

Комком на когтистом полу

Я боюсь обернуться

И обнаружить

Лишь себя,

Море

И ветер

Эндрю Годсел

(1971–2003)

Сегодня я хочу рассказать историю, которая много лет лежала под спудом и, как я искренне надеялся, должна была остаться там на веки вечные. Но обстоятельства последних нескольких часов вновь обнажили события прошлого, и я не могу больше делать вид, что ничего тогда не видел.

Такова моя правда, такова история, какой я ее помню. Я по меньшей мере хочу, чтобы она стала моей исповедью. Нет, не только хочу. Я в этом нуждаюсь. Даже теперь я неосознанно цепляюсь за возможность того, что в этой истории проявится какая-нибудь важная, но остававшаяся до сих пор незамеченной подробность, что в кромешной тьме обещанием избавления мелькнет едва заметная искра, деталь, которую я когда-то неправильно понял или проглядел. Бог, надежда, что-то в этом роде. Логика, которой стоит держаться наперекор любым противоречиям. Потому что, как все мы знаем, время способно размывать факты. Но что, если оно же способно их прояснять? Теперь, когда на кону стоит столь многое, мне остается только надеяться, что я не упустил подходящий момент, так долго храня молчание.

А если окажется, что я заблуждаюсь, что открытый разговор ничего не изменит, тогда, прошу, скажите честно, разве у меня есть выбор? Надежда на лучшее, даже перед лицом худшего, – это то, что лежит в основе нашей жизни. Разве не поэтому многие из нас молятся?

Полагаю, в конечном приближении вся эта история держится на единственном насущном вопросе:

Верите ли вы в существование привидений?

Потому что именно с этого все начинается – с веры. Порой мы замечаем или испытываем нечто, не поддающееся объяснению, и либо можем признать, что стали свидетелями смещения границ реальности, либо выбираем отвернуться. Этот вопрос мучает даже философов: