Илья.
Лязг металлических решёток– стал обыденным. Как шум автомобилей за окном моей квартиры, рассекающих городские улицы.
Иду по длинному слабоосвещённому коридору, стесываю взглядом облупившуюся краску на стенах. Каждый шаг эхом утопает в пространстве. Каждый шаг– приближает к свободе.
Тюремная вонь уксусом разъедает носоглотку. Я пропитан ею насквозь и никогда уже не отмоюсь.
Три года назад, суд признал меня виновным в убийстве жены.
Сам губернатор пытался повлиять на ход расследования и судебный процесс, но кто-то слил всю информацию в СМИ. Моё дело превратилось в общественно-показательное. Толпы женщин кинулись отстаивать права Катерины. Создавали петиции, устраивали митинги и забастовки. Вывернули все так, что богатый муженек пристрелил несчастную девушку, просто потому что у него много бабла и он не боится закона.
Тот факт что моя жена была беременной, стало ключевым моментом в отношении общества. Не только отчаянные бабы, но и честолюбивые мужики, требовали судить меня за убийство двоих.
Суду пришлось признать меня виновным и назначить наказание в виде лишения свободы сроком на три года. Удалось пройти по статье УК РФ 107‐убийство совершенное в состоянии аффекта. Привели доказательства того что Катерина забеременела от любовника. В суд даже приходил какой-то пидорас, купленный Гришей. Подтверждал, что её ребёнок от него. Суду предоставили липовые справки об экспертизе, что известие о любовнике спровоцировало состояние аффекта.
Оглядываясь назад– не знаю, как я выжил. Не понимаю, почему не сдох от инфаркта в зале суда? Когда раз за разом приходилось слушать подробности о ее смерти. О результатах экспертизы, о результатах вскрытия. Больше всего на свете хотелось сдохнуть. Жалел, что не подорвался тогда в машине, проклинал Гришу за его чутье. Сдохнуть было бы проще, чем жить.
Но я какого-то хуя еще дышу. Тюремные стены остаются позади.
– Рад был знакомству,– энергично жмет мою руку начальник тюрьмы. Лично мои вещи вручает.– Если что, милости просим,– улыбается и потеет, как шлюха в сауне.
Окатываю его физиономию давящим взглядом. Надеваю кожаную куртку поверх футболки. Поправляю воротник.
– Илья Сергеевич, я не это хотел сказать,– спешит оправдать свою глупость.– Просто пока вы здесь были, нам хоть тюрьму отапливали.
