Читать Глубоко между строк - Ан Ми

Престон Рейнольдс стоял у панорамного окна своей квартиры в высотке на берегу Ист-Ривер, сжимая в руке чашку кофе, от которого уже давно перестал чувствовать вкус – только горькую терпкость. За стеклом, в утреннем тумане, мерцали мосты и силуэты доков – не Манхэттен, но почти. Вид был красивым, даже слишком. Он купил эту квартиру четыре года назад, когда его маленькое издательство «Black Quill Press» внезапно взлетело на волне скандального успеха.

Он помнил тот день, когда в груде рукописей – тоннах безликих, напыщенных, претенциозных текстов – наткнулся на потрёпанную папку с надписью «Красные пески». Помнил, как первые же страницы заставили его забыть о трёх остывших чашках кофе и сломанном принтере, который он так и не починил. Это была не просто книга. Это был нож, завернутый в пергамент. Мрачный, душный вестерн о предательстве, написанный никому не известным Марком Тейлором – парнем из Небраски, который десять лет рассылал свои рассказы по журналам и издательствам, получая в ответ либо молчание, либо шаблонные отписки.

Но Престон увидел в этом тексте то, что не разглядели другие. Может, потому что сам когда-то неплохо писал, – он знал, как выглядит настоящий бриллиант в груде булыжников. Он вложил в «Красные пески» почти все деньги, поставил на эту книгу всё – переступал через гордость, умолял дистрибьюторов выставить роман на лучших полках, спорил с маркетологами о раскрутке книги, скупал рекламные стенды на всех ключевых литературных площадках. А потом… Потом книга разорвала чарты. The New York Times назвала Тейлора «новым Хемингуэем noir», голливудские агенты осаждали их тогда еще крошечный офис, а тираж перевалил за миллион.

Вторая книга трилогии, «Красные пески: Пыльные ангелы», только закрепила успех. Критики рыдали, фанаты требовали автографов, а Престон впервые за долгие годы позволил себе выдохнуть. Его издательство, которое он начинал с нуля, стало одним из самых успешных в Нью-Йорке.

Теперь, спустя четыре года, он сжимал в руке черновик третьей части – «Красные пески: Сквозь время»– и в тридцать седьмой раз безрезультатно пытался дозвониться Тейлору. Автор, который когда-то выдавал по двадцать страниц в день, теперь неделями пропадал в запоях, называя это «творческим процессом». Слава, деньги, бесконечные вечеринки – Тейлор решил, что успех будет длиться вечно. И теперь его безответственность грозила разрушить репутацию издательства, которую Престон создавал годами.