Глава 1. Колготки и страх
Я стоял в углу, прижавшись спиной к холодной стене. Резинка колготок неприятно давила на живот, а внутри меня всё сжималось от страха. Отец наказал меня, и это значило, что я должен стоять в углу. Молча. Не задавая вопросов, не оправдываясь и не прося снисхождения.
В комнате было темно, только из коридора пробивался узкий луч света. Время тянулось очень медленно.
Сначала я просто скучал. Рассматривал облупившуюся краску на стене, слушал, как за дверью скрипят стулья, как щелкает переключатель телевизора.
У меня затекли ноги и казалось, что этой пытке не будет конца. Но сказать об этом означало бы снова привлечь внимание отца и вызвать его недовольство.
А он и без того был зол.
– Будешь стоять тут, пока до тебя не дойдёт, – сказал отец, захлопывая за собой дверь.
Потом я почувствовал, как подступает новая беда – мне захотелось в туалет. Я терпел, сколько мог. Потом еще. И еще. Я боялся сказать об этом отцу.
Боялся, что он разозлится и я услышу его глухое -"ты что, издеваешься?"
Мне хотелось разрыдаться, но я упорно загонял слезы внутрь себя. Знал, что у меня нет ни одного родного или даже просто близкого существа, перед которым я мог расплакаться, коли тому нашлась причина.
И меньше всего мне хотелось проявлять свою слабость перед отцом.
Потому что, согласно общепринятым правилам, мужчина должен переносить трудности с каменным лицом и стиснув зубы.
Так говорил мой отец.
Я собрал в кулак всю свою волю, и крепился. Ведь я все-таки был мужчиной, хотя и маленьким.
Поэтому я терпел до последнего. А потом просто описался.
Я до сих пор помню как по моим ногам текла тёплая, почти горячая струйка мочи и чувствую такой стыд, страх и непонимание, словно это случилось вчера.
В тот момент я чувствовал себя раздавленным, смятым и уничтоженным.
Когда отец снова зашёл в комнату, на его лице были не удивление, не злость и не презрение – просто недоумение.
– Почему ты мне ничего не сказал? – спросил он.
Я молчал. От пережитого у меня горели щеки и не знал, что ему ответить.
Он не ударил меня, не стал орать, не обозвал. Просто пожал плечами и ушел. Будто ничего и не случилось. А у меня внутри что-то перевернулось и умерло по отношению к отцу.
Он никогда не был жестоким. Не бил нас, не издевался и не кричал без причины. Ему просто было всё равно. Лишь бы его не трогали.
