Посвящается другу нашей лихой юности Виталию Демидову. Позывной – «Ташкент».
А также посвящается всем тем, кто когда-то учился, работал и служил в Группе Советских Войск в Германии. Тем, кто сохранил верность дружбе, любви и воинской присяге.
Данное произведение от первой и до последней буквы, является художественным вымыслом автора. Любые совпадения с событиями, судьбами реальных людей, фамилиями героев это
«невероятная случайность».
Глава первая
ГРОЗНЫЙ
За мгновение, до того, как «Муха» попала в стену, кто–то из парней проорал: – «граната». Взрыв оглушил. На мгновение он накрыл группу спецназа «одеялом» легкой взрывной контузии. Граната влетела, чуть выше уровня пола. Её кумулятивная струя, пробив стену, перемолола кирпич в густую пыль, наполнив помещение серо–бардовой взвесью меловой штукатурки. На какое-то время, стало невозможно дышать. Откашлявшись, парни вновь прильнули к окнам, продолжая кинжальным огнем валить, сошедших с ума «дудаевских Бармалеев». Едкий, кислый дым, сгоревшего пороха, закрученный вихрем сквозняка, нещадно выжигал глаза. Горький дым тротила, першил в глотке, от чего слюна превратилась в вязкую и клейкую субстанцию, напоминающую цементный раствор. В таком пекле, которое устроили чеченские радикалы на улицах Грозного, невозможно было высунуть голову. На вид милые девчонки «снайперши», некогда из «дружеских» прибалтийских стран и Украины, были вооружены спортивными винтовками с первоклассной оптикой от «Цейса», делали профессионально свою кровавую работу. Без жалости и человеческого сострадания, они словно в тире, стреляли в русских парней. Били в пах так, чтобы было невыносимо больно. Жертва лишенная гениталий, умирала в адских мучениях от боли и большой кровопотери. А эти разноязыкие твари, сидя по подвалам и чердакам с наслаждением смаковали, мученическую смерть русских солдат.
–«Химик» – ты жив? – проорал сквозь пыль «Ташкент».
–Жив, – ответил Русаков. Он «вынырнул» из непроницаемой взвеси дыма и пыли:
– Не дождутся….
Лейтенант Александр Русаков, позывной «Химик». Получил эту кличку еще в школе. Оно отражало его юношеское увлечение. В делах диверсионно-подрывных, он знал всё, что накопило человечество за последние сто лет.
Из куска пластита или тротила из горсти гаек, болтов да примитивного взрывателя, он мог на коленях слепить такую мину-ловушку, которую противнику не дано было идентифицировать как «адскую машину».
