‘Around’ by Noir, Haze, Solomun
Тёмные, отполированные до блеска шарики лёгкого чёрного камня, нанизанные на прозрачную тянущуюся нитку из непонятного материала, 450 рублей, «браслет из шунгита». На моем костлявом запястье смотрится неплохо, но вот эта дурацкая леска вместо нормальной веревки… Чётки? Не успеваю пересчитать количество камней и проверить догадку: Соня ахает, увидев шунгитовое ожерелье выше на стенде. Камни на нём меньшего размера, их гораздо больше, матово отполированы и скреплены симпатичной верёвочкой, на концах которой блестит аккуратная металлическая застёжка-карабин. Надеяться на то, что она хотя бы серебряная, в сувенирном магазине на окраине туристической тропы водопадов Ахвенкоски, не приходится, но в целом выглядит не стыдно. Сразу примеряем: ей к лицу, хотя чёрный камень и частично теряется на вороте чёрной водолазки, но это лишь вопрос подбора одежды. Очень легко представлять это ожерелье на её смуглой южной коже, с чёрным топом и какой-нибудь безразмерной рубашкой, впереди Гоа и остальная Индия, Непал. Шествие карельского шунгита по миру. Это явно лучший подарок на память, чем ароматическая свеча с непонятным ценообразованием из сортавалского бара «Лось и тролль», где мы были ранее. Выкидываю обратно в корзинку на стенде нелепый браслет на леске и, с ожерельем и банкой варенья из сосновых шишек, прохожу на кассу. Ожерелье для Сони, варенье – для меня, попытка разнообразить уютные одинокие завтраки, на которые я под медлительный джаз готовлю себе по утрам сладкие гренки и ароматный кофе в воронке. Покупки доставляют мне удовольствие. В туристический автобус нашей группы заходим последние.
Have you ever felt like you've been hurt before?
By the ones that said they only loved you more
Утром опаздывает на туристический автобус, который ждёт нас на площади Искусств перед отправлением в наше маленькое, однодневное карельское путешествие. В моих больших белых JBL играет какая-то немецкая техно-долбёжка с рэпом, прожжённый крепким утренним кофе желудок просит ароматических сигарет, и я докуриваю уже вторую, когда она, наконец, подходит. Тёплая и уютная, с сонными глазами, тянется обниматься и своими нежными губами старается поймать мои. Ласково отзываюсь на её настроение, обнимаю и прижимаю к себе. На пятнадцать минут погружаюсь в иллюзию того, что она уже моя родная, дорогая и милая. Когда садимся, наконец, в автобус, мысли прыгают с темы на тему, словно находясь во власти утренней музыки, то разрозненно откликаясь на какие-то слова гида, то рождая новые мелочи для повести, которые я скрупулезно вношу в записную книжку. Основным фоном проходит искусственно принятое моим не до конца проснувшимся сознанием ощущение любви и нежности, усиливаемое попеременными поцелуями, ради которых приходится перевешиваться вперёд через ручки сидения. Из-за опоздания мы не успели сесть рядом и сидим в продольном ряду одиночных мест друг за другом. Есть в этом что-то досадное, но неприятным мыслям не удаётся прорваться сквозь волшебный щит нежного утра.
