1.
Приступая к повествованию о жизни и удивительных поступках нашего героя, Александра Алексеевича Артемьева, сообщим, что лет ему исполнилось не так уже много, но и совсем не мало, а именно – тридцать семь, из коих девять он состоял в законном браке с прелестной внешним своим видом Галей Юшковой, которой он был старше на семь лет, и с которой родил сына, Димочку, чудесного мальчика с глубокими темными глазами.
Познал ли он счастье в семейная жизни? О, да. Был он счастлив почти два года после шумной свадьбы в ресторане «Ариэль», где ломились от пития и брашна составленные буквой «п» столы и оглушительно играл оркестр. Чем усердней дорогие гости пили, тем чаще они орали «горько». Жених – вернее, после посещения ЗАГСа уже не жених, а муж, – он поднимался из-за стола, вместе с ним поднималась его очаровательная, сияющая молодостью и счастьем теперь уже жена, в белом платье, так шедшем к ее смугловатому лицу и темно-карим, почти черным глазам с синеватыми белками, и он приникал к ее губам, хранящим сладкий вкус только что выпитого вина. Нестройным хором гости считали: один… два… три… «Мало! Еще! – орали они. – Всё равно горько!» Все смеялись. Только его мама сидела, опустив голову, с лицом, выражающим такую печаль, словно она была не на свадьбе, а на поминках. Он мельком взглядывал на нее и поспешно отводил глаза. Всю жизнь с тех пор, уже и после ее смерти, он вспоминал, какой отрешенной была она среди полупьяных, пьющих, жующих, веселящихся гостей, и щемящее чувство своей перед ней неизбывной вины падало ему на сердце.
2.
«Боже, – произнес он, – милостив буди мне, грешному». Он брился, с отвращением глядя на свое отражение в зеркале, – лысеющий, склонный к полноте мужик с мешками под глазами. Господи, помилуй, во что он превратился! Курить надо бросить. В зал ходить. В молодости был строен, ни грамма лишнего веса, пролетал стометровку за одиннадцать секунд с малюсеньким хвостиком в одну десятую, что принесло ему первый разряд. Как он был счастлив. Рука дернулась, и на левой щеке, возле подбородка, проступила кровь. «Ничего не можешь, – со злостью высказал он себе прямо в лицо. – Побриться, не порезавшись…» В дверь постучали. «Папа! – позвал Димочка. – Я уже встал». «Сейчас, Дима! – откликнулся он. – Еще секунда. Учебники, тетрадки – все собрал?» «Еще вчера». «Умник, – похвалил он сына. – Поставь чайник. А мама?» «Мама спит». «И пусть, – сказал Артемьев, подумав, что случись иначе, пришлось бы ставить свечку Петру и Февронии за их, правда, изрядно запоздавшее вмешательство. – Иду!»
