Посвящается моей богине за стеклом… моей Нериде.
Ты была здесь с самого начала. И не исчезла, даже когда я перестал верить
Особняк стоял на отшибе деревни, у подножия холма, где ветер, кажется, никогда не стихал. Старинный каменный дом, покрытый мхом и трещинами, врос в землю, словно сам был её частью. Высокие окна, запылённые и покрытые сетью паутины, молчаливо хранили свои тайны. Внутри пахло древесиной, сыростью и чем-то неуловимо старым, как будто само время задерживало дыхание в этих стенах.
Лорану было всего двенадцать, когда умер его дед. Он не знал старика близко – тот был больше мифом, чем человеком: чудаковатый отшельник, отказавшийся продавать землю, когда все соседи давно сдали свои участки под застройку. Лорану рассказывали, что дед был из тех, кто пишет письма на настоящей бумаге и зажигает свечи, даже если электричество работает. Он жил как будто не здесь и не сейчас, и, возможно, не один.
Отец Лорана был другим: практичным, уставшим, вечно занятым долгами. Когда тело деда едва остыло, он уже обсуждал с рабочими цену на медные трубы и старую мебель.
– Всё, что можно – на продажу, – сказал он. – Нам нечем платить налоги. Если не продадим, всё отберут.
Когда добрались до чердака, рабочие нашли ящик. Огромный, из красного дерева, потемневший от времени. Гладкий, словно только вчера его отполировали. На нём был замок, изящный, почти ювелирный, с гравировкой в виде спирали.
– Чёртова мебель… – проворчал один из грузчиков. – Тяжёлый, как грех.
– Подожди, – сказал отец. Он заметил на крышке ящика пожелтевший конверт. Адресовано было: Лорану. Лично. Не открывать до получения.
Отец нахмурился, вздохнул и протянул конверт сыну. – Твоя семейная реликвия, – устало усмехнулся он. – Только не жди сокровищ. Твой дед умер достаточно молодым, подумать только, в пятьдесят выглядеть на девяносто.
Письмо было написано чернильной ручкой, размашистым, немного дрожащим почерком:
«Мой дорогой Лоран,
Если ты читаешь это письмо, значит, ты теперь владелец того, что я охранял долгие годы. Этот ящик не просто дерево и металл. Это врата. Но не жди чудес. И не открывай его, пока не почувствуешь, что готов. По-настоящему готов. Я верю, ты поймёшь, когда придёт время.
С любовью, твой дед.»
Отец даже не спорил – ящик погрузили в грузовик и увезли в новый дом, где теперь жили Лоран и его семья после смерти матери. Он поставил его в своей комнате, рядом с окном, и каждое утро прикасался к холодному металлу замка, пытаясь понять, что значит "быть готовым".
