Читать Красный волк. Ветер с востока - Мира Армант

Далекая Кхали. Тут светит то же Солнце днем, и восходит на небо ночью та же Луна, что и на далеком острове Пэй. Те же звезды рассыпаются гроздьями по черному небу. Но опытный моряк, путешественник, или книгочей-монах, взглянув на них мельком, скажет: «Э! Нет! Не так! Не то же! Иначе!» По-другому мерцают созвездья. И дороги здесь – не скользкая от дождя глина, а серая, пыльная, потрескавшаяся под испепеляющим солнцем земля. И трава, не сочная зеленая, с крепкими побегами, а худая желтая колючка. Горячий песок бесконечных пустынь, гонимый ветром, обжигает лицо. И человек тут другой. Дышит он другим воздухом, с другими ароматами. Воду пьет он другую, горьковатую, часто мутную. И небо над его головой выше и дальше от него, и Бог у него другой. О Говере здесь слышали и книгу его читали, но для них он всего лишь божий человек. А их Бог – Аман! Древний, великий Аман. Он везде. В реке и в море, в хлебе и в рыбе, в дереве и в камне. Аман пронзает все, ибо он и есть мир и жизнь. Строг Аман к людям, потому что он и в них. Аман требует одного – уважения. Не станет кхал рубить дерево, чтобы освободить поле под посев. Обойдёт его стороной. Не пнет камень на дороге, а перенесёт и положит так, чтобы не мешал он другим путникам и лежал вместе подходящем для камня. Не станет кхал и скотину дома держать. Разве можно Амана на верёвке водить и считать своей собственностью? Нет! Это неуважение. И дикого зверя в силки ловить не станет. Хитрость – дело шуарвали, извечного врага Амана.

Шуарвали – смерть. Шуарвали – нечистый. Шуарвали – хитрость и коварство. Шуарвали – дьявол.

В центре Алхабры, на холме, названном перстом Амана, стоит крепость Сурсурум. Высокие стройные башни её высятся над городом. Крепость эту заложил пятьсот лет назад далёкий предок нынешнего правителя Кхали – Самайлиока. И от неё начал расти огромный ныне город – Алхабра. А у подножия холма, давшего начало городу, раскинулась ярмарочная площадь.

Захлопали двери, послышались голоса, проснулась и зажила Алхабра. Загремели деревянные колеса повозок, задымили трубы печей. Торговцы открыли шторы на своих лавках, отряхивая пыль, за ночь скопившуюся на прилавках.

Старик Баху тоже распахнул шторы своей горшечной лавочки. Привычным движением выставил он навес от солнца и вошёл в никогда не закрываемую на засов дверь. В Кхали нет замков и засовов, воровство – грех и прямой путь на рога Шуарвали, к тому же, уличенный в воровстве изгоняется из города навсегда. И, главное, замок – неуважение к другим.