Ночь вступила в свои права, кровавый туман стелился по земле и заполнял собой всё видимое пространство, ночной и морозный (по случаю недавно начавшейся осени и близко текущей реки) воздух пах кровью и сладковатой гнилью мертвецов, которые относительно недавно были ещё живыми существами. Где-то в этом, как всем казалось, проклятом лесу рычали, ревели, визжали, шуршали кустами и издавали совсем уж непонятные звуки, от которых у людей, что находились далеко от леса, но слышали их, стыла кровь в жилах, а волосы становились дыбом. Этот лес был весьма густ, и поэтому ни свет солнца, ни отсвет луны и звёзд, её извечных спутниц, никогда не проникал в лес, поскольку разбивался о кроны деревьев. Но и темно в нём не было. Туман озарял весь лес слабым кровавым светом. В большой реке, что пересекала лес и делила его пополам, время от времени плескался кто-то довольно крупный и иногда красил кристально чистую воду кровью жертвы, что смог утащить с берегов. И не было ни одного человека, который бы рискнул отправиться в этот лес, поскольку раньше туда ходили, но так там и оставались.
Этот лес был огромен. Никто не знал, где он заканчивается и начинается, поскольку даже близко появляться было весьма опасно, а на сколько хватало глаз, этот лес тянулся сплошной стеной.
Если бы ты, мой дорогой друг, имел бы возможность и желание побывать в том лесу, то помимо всего остального тебя бы поразило обилие самых разнообразных костей на дорогах и деревьях, а если бы ты хоть немного прошёл вглубь, то мог бы увидеть и растерзанные туши самых причудливых животных, наполовину съеденных или просто убитых.
Как известно, в любой эпохе, где живёт человек, всегда находятся безумцы с точки зрения общества и люди, в которых ярким пламенем горит первобытная суть, толкает их на подобные действия и приносит им неимоверное удовольствие с их точки зрения. Так случилось и в этой сказке. Итак, как я упомянул ранее, ночь уже окутала весь этот мир…
Всадник гнал коня во весь дух. Так продолжалось уже долго, и конь начинал сдавать, он время от времени сбивался с шага, хрипел и вообще грозился вот-вот отдать концы, если наездник не даст ему передышки. Но ему было не до своего верного друга. Сейчас перед всадником стояла более важная задача – спасение собственной жизни.
