Браин давно хотел помочь Винеди, забрав ее к себе и защитив от всех опасностей пустоши: от налетчиков, минеров, видоизмененных арахнид, переродившихся мертвяков и даже от смертоносных рокошипов, после сражений с которыми она так часто бывала ранена. Он видел, что она в одиночку борется с жестоким, обезумевшим миром – и едва справляется. Однако она не признавала Браина – и каждый раз, как только он оказывался поблизости, не раздумывая доставала из-за спины свой гладкоствольный дробовик, целилась и стреляла. Винеди так ни разу его и не подстрелила, но, бывало, попадала и ранила, и ранила прилично. Но на Браине все заживало. Он быстро поправлялся, будто за счет гена ускоренной регенерации, и снова шел к ней с предложением пойти с ним.
Правда, в последний раз ранение оказалось довольно болезненным. Браин надел легкую броню, без которой не выходил на пустошь, и та частично сдержала удар – разве что развалилась, и потом пришлось чинить. Посреди груди растеклась гематома, некоторое время было трудно дышать. Со временем она рассосалась, но после этого Браин благоразумно решил больше не трогать Винеди. Он признался себе в том, что уже просто хотел ее завоевать. И как при любой завоевательной войне, несмотря на благородство побуждения, на деле все раз за разом оборачивалось кровавой потасовкой, а значит, не так уж было благородно – и следовало эту затею оставить.
Так рассуждал Браин и постепенно хоронил в памяти эту воинственную, диковатую, строптивую, но безудержно влекущую налетчицу – притом влекущую на смерть, как мотыля на пламя.
И все бы ничего!.. Если бы как-то раз Браин не забыл выключить на ночь радиоприемник. Проснувшись, он услышал доносившуюся сквозь треск песню – про сбитого летчика, который поднялся и пошел дальше по вражеской территории. В этот момент Браин отметил, что тот летчик – был молодцом. Да ведь и он сам тоже не привык признавать поражения! Он знал Винеди уже не первый год, и все это время она непримиримо направляла на него ствол дробовика. Умом он понимал, что смысла в очередной попытке нет и она все равно будет стрелять, но что-то заставило его попробовать еще раз. Быть может, последний раз.
Браин ощущал неизбежность выстрела, хоть в глубине души и не терял надежды, что в этот раз Винеди все-таки сложит оружие и не станет палить по нему. Но все же, хорошо зная ее нрав, он зашел в оружейную лавку Гаритлара и прикупил комплект боевой брони: потрепанный бронежилет, царапаный шлем и крупный металлический щит – наподобие тех, что в довоенное время использовались представителями органов правопорядка для оттеснения толпы. Он понимал, что взять Винеди силой не получится: в этом случае она будет лишь агрессивно сопротивляться. Оставались лишь мирное предложение и, разумеется, оборона.
