После ссоры с женихом напросилась на командировку в глуши: буду расследовать убийство на почве ревности, немного успокою нервишки. Дело непростое, раз местные полицейские не справились, но для меня это – раз плюнуть.
Мне на новом месте не рады? Переживу! Не золотая монета, чтобы все слюнки пускали. Меня напарник тоже бесит и ничего – жив же ещё! Главное как можно быстрее пройтись по следам измены, пока они горяченькие, и поймать убийцу, а с остальным разберёмся.
Прижавшись к углу полуразрушенной кирпичной стены, я контролирую проход. Кажется, даже на первом задании у меня не тряслись руки, и действовала чётко, но сейчас выдержка трещит по швам. Давно не ввязывалась во что-то настолько активное.
Наверху раздаётся выстрел, а я чертыхаюсь себе под нос, понимая, что даже несколько секунд промедления могут стоить чьей-то жизни.
Убедившись, что врагов поблизости нет, перебегаю к очередному укрытию. Сердце колотится. Адреналин бурлит в крови. Давненько я не ощущала такого драйва.
– Бессонова, твою мать! Куда ты? – шипит на меня Ворон.
Я для него та еще заноза в заднице с самого первого дня прибытия на «чужую» территорию.
– Не боись, капитан. Ты не несёшь за меня ответственности, помнишь? – отвечаю шёпотом и продвигаюсь к лестнице. – И маму мою трогать не советую.
Подниматься опасно, потому что мы для преступников как на ладони, но другого пути всё равно нет. Чем дольше мы тянем, тем хуже для всех. Сердце колотится, а я слышу шаги за своей спиной, сопровождаемые отборной руганью. Улыбаюсь. Не грустить ведь. Если и суждено погибнуть, то счастливой.
Мы поднимаемся на второй этаж. Даже удивительно, что нас не ждали. На носочках приближаюсь к проёму в комнату, где затаились преступники. Замечаю одного из них у окна. Бессмертный что ли? И где наши снайперы? Ясно… Скорее всего, боятся действовать, чтобы второй не избавился от заложников. Перевожу взгляд вглубь комнаты. Рядом с заложниками стоит ещё один гадёныш с чулком на голове. Пока все живы. Прозвучавший выстрел, похоже, был в воздух – предупредительный.
Маленькая девочка жмётся к матери и плачет, а та трясётся, чувствуя затылком дуло пистолета. Дело – дрянь. Если нас увидят, то могут и прикончить заложников. Прячусь за перегородкой и проверяю, всё ли нормально с пистолетом. Нужно воспользоваться отвлекающим манёвром, которому меня обучил отец. Здесь никак иначе.
