Донские станицы были усеяны изрубленными телами казаков. Женщин, стариков, подростков, которые могли бы взять в руки отцовскую или дедовскую шашку и встать на защиту родной земли, Батюшке -Дона.
Стариков били за проклятья! За то, что одев Георгиевские Кресты они выходили из куреней и все как один говорили:
– Проваливайте бешенные волки к себе в тамбовские леса! Дон казаков, был и будет! Мы кровью своей заслужили себе землю, дома, скот! А вы кровожадные на всё готовое пожаловали!!! С начало заслужите!
– С тебя заслуживать и начнем! – отвечал какой- то мужик и стрелял в упор старика или не умело бил шашкой отобранной у мертвого казака в ни равном бою. Так, что смерть приходила к старому казаку долго и он корячась от боли и харкая кровью умирая, говорил:
– Шашку сначала в руках научись держать, коль рубить стал! Сучий потрах!
Женщин просто кого насильничали до смерти или тех кто становился на защиту подростков сыновей, нещадно убивали на глазах детей, вслед за которыми их самих еще безусых стреляли, кололи, резали.
И столько их было изуродованного и замученного мертвого казачьего люда, что хоронить было не кому и просто лень.
И сыны и матеря Донской Земли сотнями тысяч бросали в Дон!
Дон- Батюшка без разбора принимал каждого, словно родное дитя, обмывал от крови и нес в своем течением, словно на руках к Господу…
Мирон и Пантелеймон одностаничнике – казаки по шестнадцати лет, ночью уведя у красных табун вороных с винтовками за плечами и отцовскими шашками, проскакали всю ночь и на отдых привели табун на берег Дона.
Взмыленные лошади сначала стали жадно пить и вдруг зафыркали и отошли от воды.
– Смотри Мирон! – воскликнул Пантелеймон. Дон багряный от крови!
– Спаси Христос!!! – сказал Мирон и увидел как сотни казаков, словно плоты плывут по течению. И перекрестился!
Одного из убитых и истерзанных прибило к берегу.
Лошади заржали.
– Надо похоронить! – сказал Мирон.
– А если нагонят?
– Всё ровно хоронить станем!
Так и вышло!
Не успели казаки прочесть Отче наш над могилой как показались преследователи.
– Пантелеймон уводи табун я их задержу! Раздам гостинцев как отец учил!
