Читать Искупить кровью! - Роман Кожухаров

© Кожухаров Р. Р., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

– Я – Шу-Ра! Я – Шу-Ра! Белый Верх, ответьте! Я – Шу-Ра! Я – Шу-Ра!..

Радист сорвал с головы наушники. И тут же взрывная волна отбросила его на дно траншеи, в самую жижу. Падая, радист ударил Андрея по скуле каблуком сапога.

Наверное, когда снимешь наушники, этот рев слышен совсем по-другому. Так подумал Аникин, потерев ушибленную скулу. Каблук кованый. Трофейный. Шура, черт его дери. Надо ж так оказаться. Самого зовут Шура, и позывные у роты тоже Шу-Ра. Одно слово – тезки…

Андрей поначалу не понимал, чего их мотострелки и танкисты за спиной «шуриками» кличут. Потом уже Теренчук объяснил. У всех штрафных рот, говорил старшина, позывные одинаковые. Какой-то умник окрестил. Почти сразу, как штрафники на передовой появились. После сталинского «Ни шагу назад!». Шутников в окопах хватает, вот и приклеились позывные. Да так, что не отдерешь. По бумагам ОАШР – отдельная армейская штрафная рота. В радиоэфире коротко и ясно – Шу-Ра. А тут еще Бабенко, радист роты, оказался Александром. Да только Сашей его в роте никто не называл. Ни Саней, ни Сашкой. Шура, и все тут.

Аникин вжимался в липкую грязь бруствера, стараясь по звуку летящих мин угадать, куда они упадут. Ложатся левее. По взводу Марчука бьют. И штаб к ним ближе. Немецкие мины сыпались на плацдарм без передышки. Хотя плацдармом этот пятачок земли язык назвать не поворачивался. Кусок непролазной грязи, прилепившийся к самой кромке реки. Рота – ошметки ее, выжившие после переправы через реку Вытебеть, – вгрызлась в этот пятачок вчера вечером. Вернее, увязли. Всю ночь, под непрекращающимся обстрелом, Андрею казалось, что они вместе с куском непролазной грязи медленно сползают обратно в реку. Но грязь и спасала им жизни.

Склон создавал фашистам прекрасную зону обстрела. От кромки воды берег пологим наклоном уходил вверх, к высоте 200. Где-то за ней – Белые Верхи. Те самые, мать их «вытебеть», которые они должны взять штурмом, выбравшись из самого дна черной грязи. Линия обороны окольцовывала высоту 200 в два яруса. Сработано на совесть. Доты с пулеметами, батареи минометов и легких пушек.

С первого, ближнего к ним яруса – метров с четырехсот – немцы всю ночь били из минометов.

Но в атаку не шли. Пытались на расстоянии скинуть роту в реку. Третьи сутки льет как из ведра, плюс немецкие мины и лопатки штрафников.