Читать Битва Света и Тьмы. Стрела Судьбы - Владимир Мисечко

Вахаг: Пламя, рожденное из Хаоса

В пучине древней, где не было ни дня,

Ни звёзд, ни солнца, лишь безмолвная тьма,

В хаосе вечном, что мир ещё не знал,

Рождался Вахаг, бог огня, грозы и зла.

В муках великих, рождённый из глубин,

Из моря багряного, где бушевал один

Лишь гнев стихийный, ярость неземная,

Взметнулся пламень, тьму пронзая.

И вот, из тростника, что в море том рос,

Три искры вырвались, как будто крик и стон.

Одна – как солнце, яркая и злая,

Другая – молния, небеса пронзая.

А третья – пламя, что в сердце горит,

Желаньем власти, что мир покорит.

И стал Вахаг, бог ярости и силы,

Владыкой бури, что всё сокрушит.

Он в небе мчится на колеснице огненной,

Грохочет гром, и молнии летят мгновенно.

Он сеет хаос, он разрушает твердь,

И в страхе трепещет перед ним сама смерть.

Но в пламени его, хоть ярость и гнев,

Есть искра жизни, что мир согреет впредь.

Ведь после бури, после огня и зла,

Рождается новое, что прежде не было.

Так помните, люди, о Вахаге, боге,

Что в хаосе рождён, и в ярости строг.

Он – сила стихий, он – пламя и гром,

И в каждом из нас его отблеск живёт.

***

Нинмах, Мать-Творец, Глина и Дыхание

В начале времён, когда лишь хаос клубился,

И небо с землёй в объятьях сплелись,

Нинмах, богиня, из мрака явилась,

С руками, что жизнь из глины творили.

Она, Мать-Творец, с сердцем, полным сострадания,

Смотрела на мир, что был пуст и жесток.

И в глине речной, под лучами сияния,

Зародила искру, божественный росток.

Смешала она глину с кровью богов,

Что пали в сраженьях, забытых давно.

И вылепила форму, извечную основу,

Существо, что дышит, чувствует, одно.

Но творение было несовершенным, слабым,

Не знало ни цели, ни радости, ни бед.

И Нинмах, склонившись над глиняным прахом,

Вдохнула в него жизнь, дала ему свет.

Дыхание богини, как ветер весенний,

Проникло в творение, душу зажгло.

И человек поднялся, робкий, смиренный,

В мир, что Нинмах для него создала.

Она научила его земледелию, знанью,

Искусству, любви, и почитанию богов.

И видела в нём отражение мирозданья,

Надежду на будущее, плод своих трудов.

Но человек, как дитя, был слаб и уязвим,

И Нинмах, заботясь о нём день и ночь,

Следила за ним, как за пламенем живым,

Чтоб тьма не смогла его душу поглотить.

И до сих пор, в каждом вздохе, в каждом движении,

Мы чувствуем отголосок её руки.

Нинмах, Мать-Творец, в вечном своем служении,