Садовница, прищурившись, задумчиво уставилась в одну точку, размышляя, потом, видимо, пришла к решению и кивнула собственным мыслям.
– Пожалуй, может получиться, – пробормотала она и придвинула к себе чистый лист, опустив перо в чернильницу.
Написав пару строк, Садовница сложила послание, запечатала и позвонила в колокольчик. Протянув явившейся служанке записку, она коротко произнесла:
– Отнеси в дом к господину Джеймсу Нэшвилу, лично ему в руки.
Горничная поклонилась и вышла, а Садовница поднялась и подошла к окну, за которым потихоньку наступал вечер. Небо уже приобрело оранжевые и розовые тона, на улице зажигались первые фонари. Скоро должны были начать приходить первые клиенты… Садовница неслышно вздохнула, снова подумав о Фиалке. Той, которую вылечила на днях фея. Ну, точнее, душу-то она ей поправила, а вот всё остальное… Женщина выпустила клуб вишнёвого дыма и едва заметно поморщилась. Один из её людей нашёл Фиалку загородном доме двух демонов, прикованной в подвале в качестве игрушки. И оказалась там девушка случайно, всего лишь потому, что была сиротой, жила в приюте и просто шла по улице, к ближайшему рынку. И на свою беду приглянулась двум пресыщенным, скучающим демонам, попав по их милости в ад…
Пожалуй, самый сложный случай. Фиалка умела только подчиняться, и ей было всё равно, получит ли она сама удовольствие. Да она вообще не знала, что это такое, после всего, что с ней было. Демонам нравился её страх, покорность, слёзы, и они делали всё, чтобы получить эти эмоции от игрушки. Агенту Садовницы повезло в том, что игрушка наскучила демонам, потому что перестала реагировать на их жестокие развлечения, глубоко уйдя в себя. Он просто выкупил девушку, приведя сюда. И ей обычный понимающий и чуткий мужчина точно не подойдёт. Именно поэтому Садовница решила обратиться к тому, кто, пожалуй, сможет правильно обращаться с Фиалкой.
Спустя полчаса в дверь кабинета раздался негромкий стук, и женщина пригласила войти, снова устроившись за столом. Створка открылась, впуская высокого, широкоплечего, крепко сбитого мужчину. Суровые, грубоватые черты, короткие, рыжеватые волосы, и внимательные, чуть прищуренные серые глаза. От гостя веяло сдержанной силой, впрочем, как от всех оборотней.
– Рада, что вы откликнулись на моё приглашение, господин Нэшвил, – улыбнулась Садовница, отложив мундштук – она знала, что ему не нравятся резкие запахи.
