И снова очередной день. Очередная работа. Усталость, страх и ненависть.
Как бы я ни заставляла себя идти на работу, всегда плакала перед зеркалом и ненавидела эту жизнь. И детей.
Сидя в столовой во время обеда, я думала только о том, чтобы поскорее уйти отсюда. А лучше – убежать.
Убежать от себя, от той, что всегда жила для кого-то, но не для себя.
Иной раз я удивляюсь, насколько жизнь безгранична и несправедлива. Почему именно я – несчастная нянечка в этом чёртовом пансионате? Что я сделала не так? Кому дорогу перешла?
Хотя, если подумать, первые минуты моей жизни уже были несчастными. Моя мать хотела оставить меня в роддоме из-за нехватки денег, но передумала – материнский капитал перевесил. К слову, у меня не было ни коляски, ни кроватки.
Моя мать – блудливая тварь, которая даже не запомнила, от кого я родилась. Она пустое место в юбке, пахнущее чужим потом. Вскоре она сдохла от СПИДа, даже не попытавшись прожить жизнь иначе. Ну и, конечно, родила меня, о беременности узнав только на восьмом месяце, когда её очередной ухажер сказал, что она жирная.
Мой поток мыслей прервался, когда я услышала этот мерзкий детский плач. Проснулся очередной ребенок.
Я ненавидела их плач. Каждый всхлип, каждый капризный топот маленьких ног по коридору – все это впивалось в виски, как тупой гвоздь. Деньги не пахнут, а вот здесь пахло отвратительно – дезинфекцией, кашей и детским потом.
Нет-нет, не поймите меня неправильно.
Я не та, что ненавидит просто так детей и их мамаш. Не та, что просто так треснет ребёнка. У меня есть причина ненавидеть это место и его обитателей.
Ещё ребёнком меня избили возле магазина. И избили не взрослые, а такие же дети. Их причина? Моя неопрятность и одежда. Каждой клеткой тела мне обидно за тот случай. Я была ребёнком, который не понимал, что на нём надето.
Я даже не знала, что бывают другие семьи, думала, что у всех такая жизнь и такие родители.
И как бы это ни звучало, с тех пор моя ненависть к детям только росла. А работаю я здесь исключительно потому, что у меня нет денег, и без образования меня больше никуда не взяли.
Моя двоюродная сестрёнка, за которую я плачу, чтобы её не выселили из комнаты, даже не понимает, какой ценой достаются эти деньги. Она трахается за деньги и спускает их на алкоголь и «белоснежные дорожки». Её ничего не заботит – как и мою мать, впрочем.
