Неотправленное письмо
1
За почти тридцать четыре года с момента появления Егора Хохлачёва на свет, мама ни разу ему не рассказывала о его биологическом отце, который бросил её на четвёртом месяце беременности, предпочтя семейной жизни карьеру музыканта. Собственно и в Москву-то отец Егора – Геннадий – приехал из Мариуполя в предпоследний год существования Советского Союза лишь затем, чтобы получить свой шанс, как он сам говорил, выиграть лотерейный билет.
Ночевал под зданием столичной филармонии, обходил рестораны, кафе и студии, и везде предлагал кассеты с магнитозаписями своих альтернативных гитарных творений. А потом встретил её, Наталью, такую же искательницу лучшей жизни – провинциалку из глухого донского хутора. И, возможно, не обратил бы на неё пристального внимания, если бы на мимолётной встрече в «Лужниках» она не представилась землячкой мамы. Мама у Геннадия – тоже донская, как оказалось, из соседнего с Натальей, обезлюдевшего ещё в семидесятые годы хутора, в своё время выбралась по замужеству в Мариуполь, где на всю жизнь так и получила прозвище – Казачка. И именно еле заметные, но характерные казачьи черты и пронзительный говорок, свойственные большинству донских женщин, и пленили одинокую душу Геннадия. Недаром говорят, что мужчина ищет спутницу жизни, похожую на мать.
Но заряда любовной батарейки хватило ненадолго. Даже не попрощавшись с Натальей, вскоре отправился Геннадий покорять большую сцену в славный город Ленинград, где получил долгожданную работу в каком-то популярном коллективе старейшей в стране филармонии. Но, как иногда случается в жизни, пришёлся не ко двору, лотерея оказалась проигрышной, а второго шанса восхождения на музыкальный олимп судьба Геннадию не предоставила. Так поездом прямого сообщения он и вернулся в Мариуполь, точнее даже не в сам город, а на его далёкую окраину – рабочий посёлок Каменск, что растянулся между автомобильной трассой, ведущей на Донецк, и берегом речушки под названием Кальчик.
О существовании своего настоящего отца Егор Хохлачёв узнал случайно. Перечитывая после безвременной кончины мамы её документы, открытки и письма, он наткнулся на слегка пожелтевший вырванный из тетради листок. Это оказалось неотправленное мамой письмо, где она сообщала «своему любимому Гене» о том, что «у него в Москве есть сын», и что «она очень сожалеет, что всё так нелепо произошло». Что именно произошло, в письме не пояснялось. Из всего прочитанного Егору стало понятно только то, что он вовсе не Хохлачёв и совсем не Владимирович. Эти фамилию и отчество мама внесла в метрику Егора сама, будучи в девичестве Хохлачёвой и всю короткую жизнь проносившая отчество Владимировна.
