Из жизни книг
Книги – это переплетенные люди
(А. С. Макаренко)
За окном библиотеки тихо шелестела слегка позолоченная листва и светило мягкое осеннее солнце. Школьные учебники наслаждались спокойствием, тихо переговариваясь между собой.
– Как же все-таки хорошо сейчас… – заметил Учебник по литературе. – Тишина, благодать, никаких криков… Настоящий Рай…
– Oui, Paradis. Beaute…1 – ответил откуда-то с дальней полки немного картавым голосом Учебник французского языка.
Наступила непродолжительная пауза, после чего Физика спросила:
– А какие у вас были Хозяева в прошлом году? Вот мой, например, такой, я извиняюсь, свинарник во мне развел, таких гадостей написал… Как вспомню – ощущение, что сейчас раскраснеюсь от стыда, хоть с типографии и синяя…
– Это еще что, – вздохнул с противоположной полки каким-то измученным голосом потрепанный Учебник алгебры. Его измочаленная, выцветшая, словно бы изъеденная обложка и вываливающиеся странички явно говорили о том, что эта книга уже не один раз побывала на линии фронта… – Это еще что… вот мой Ученик вообще варвар был: мало того, что писал во мне, так еще и с горки на мне катался. А как весна пришла – вздумал в футбол поиграть… мною, естественно. Хотя мне еще повезло. Вон там, в куче на списание, – Алгебра указала в дальний угол библиотеки, где валялась груда изорванных и измочаленных книг, – мой товарищ лежит. Его Хозяин вообще его на подоконник в начале года забросил, а однажды ночью ливень был. Ну, приятеля моего и замочило… а ведь даже четырех лет не проработал…
Вновь наступила пауза, но на этот раз грустная и задумчивая. Учебники, вспоминая свой раны, осматривали друг друга: у кого-то была оторвана корочка, у кого-то выдраны листы, кто-то был исписан вдоль и поперек; Химия же вообще вся была в следах от химреагентов. Впрочем, всего и не перечислишь.
