Площадь гудела, как улей. Весеннее солнце заливало асфальт золотом, отражалось в витринах кафе, играло бликами на лицах прохожих. Алексей стоял у края тротуара, прислонившись к фонарному столбу, и смотрел на толпу. Его пальцы нервно сжимали ремешок сумки, а взгляд метался, пока не остановился на знакомой фигуре. Антон. Высокий, в идеально сидящем пиджаке, он стоял в тени старого дуба, что рос посреди площади. Его поза была расслабленной, но в ней чувствовалась уверенность, почти дерзость. Антон что-то говорил по телефону, слегка улыбаясь, и эта улыбка, такая естественная и непринуждённая, резанула Алексея, как нож.
Он знал Антона чуть больше года, с того дня, как оба устроились в одну компанию – крупное агентство, занимавшееся разработкой рекламных кампаний. Алексей пришёл туда с надеждой начать новую жизнь. Он переехал в город после тяжёлого разрыва, бросив старую работу, где чувствовал себя не на месте. Это был его шанс доказать себе, что он способен на большее. Но Антон… Антон стал тенью, что заслоняла его мечты. С первого дня он выделялся: его идеи одобряли, его шутки вызывали смех, его присутствие будто притягивало всех в комнате. Алексей же оставался в стороне, незаметный, как мебель.
Сегодня всё достигло точки кипения. Утром на собрании Антон снова оказался в центре внимания. Его презентация нового проекта вызвала аплодисменты, а руководитель, обычно скупой на похвалу, назвал его работу «прорывной». Алексей сидел в углу конференц-зала, чувствуя, как внутри закипает что-то тяжёлое, едкое. Его собственный проект, над которым он работал ночами, даже не обсудили. «В следующий раз», – сказал руководитель, мельком взглянув на Алексея. Эти слова звучали как приговор.
Теперь, глядя на Антона, Алексей чувствовал, как гнев растекается по венам, горячим и вязким. Он ненавидел эту лёгкость, с которой Антон двигался по жизни. Ненавидел его уверенный голос, его манеру держаться, будто мир принадлежит ему. «Почему он? – думал Алексей. – Почему не я?» Он сделал шаг вперёд, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. Хотелось подойти, сказать что-то резкое, может, даже крикнуть. Он представлял, как Антон теряет своё самообладание, как его идеальная маска трескается. Но что-то остановило его. Глубоко внутри, под слоем злости, шевельнулся другой голос – тихий, почти неслышный: «А что, если дело не в нём?»
