Мать моя переспросила ещё раз:
– Так двести гривен точно хватит?
И пришлось рассказывать опять, что да, конечно. Что хотя авиакасса на ЖД вокзале продаёт предварительные билеты на авиарейсы из одной только Москвы, однако по моей просьбе полистали свои небесные расписания, и огласили цену билета на самолёт Киев – Ереван: «150 гривен».
– Может, долларов?– подотошничал я.
По ту сторону стекла перегородки, прорезанной арочным окошечком для торговых отношений, неодобрительно стерпели такую тугодумную настырность, и произнесли, раздельно: «гри-вен!». Для особо тормознутых зануд.
Прилив радостного облегчения – точно хватит! – распрямил мою просительную позу перед авиационным отсеком в ряду прочих застеклённых касс и, бормотнув умилённо-благодарное слово, я, уже опять широкоплечий, зашагал вдоль строя остальных арочных проёмчиков более земного назначения.
Какой-то из моих ликующих шагов неосторожно наступил и размазал червячка сомнения, что шевельнулся было (как оказалось, на свою же голову) в уголке моего сознания: но как, однако, это получилось? Выходит, билет на рейс Киев – Ереван почти вдвое дешевле, чем оттуда сюда?
Однако хорошей новости в зубы не смотрят и, переступая безответно расплющенный вопрос, я покинул здание железнодорожного вокзала станции Конотоп.
. . .
Добраться в Конотоп из Степанакерта оказалось продвинутой по сложности задачей.
12 тыс. драмов, уделённых мне от щедрот госуниверситета Республики Нагорный Карабах, чтоб как-то исхитрился протянуть всё лето и сентябрь – до первой получки нового учебного года, – совсем не деньги на такое странствие.
Впрочем, плачевность суммы перечёркивала вояж любой иной протяжённости. Безоговорочно.
А не поехать нельзя – истекал крайний срок – 10 лет, отпущенных мне для работы с книгой.
Задачу я успел исполнить, но следовало ещё вернуть том, полученный от Учителя, из рук в руки.
Не думаю, что десять лет тому мы договаривались и о способе возврата, однако особого доверия к постперестроечной почте я, почему-то, не испытывал.
Письма, тем не менее, доходят.
Весною принесли весточку от матери, что из-за рака с хирургическим вмешательством умер Владя…
Мой друг Владя, с которым сидели мы за одной партой, украшенной шедеврами резьбы – глубоко собственноручной: BEATLES, ROLLING STONES…
