Сеть солгала.
В четвертый раз за полгода подкинула им красивую пустышку и привела на окраину большого города. Яркого, словно ярмарочная картинка из детской книжки.
Конечно, ни одной настоящей ярмарки Ева не застала, ведь родилась через двадцать лет после катастрофы, но отец не раз показывал, как все выглядело тогда.
Видео про те времена ей нравились, а вот улицы, на которые они ступили, едва на горизонте забрезжил тусклый рассвет – совсем нет.
– Хорошее место, – жизнерадостно заявил отец. – Правильное.
Он говорил так о каждом городе, в котором они оказывались, словно всерьез надеялся, что она решит остаться. Только вот Ева не находила в окружающем пространстве и толики очарования.
Все вокруг казалось жутко фальшивым: от высоких бетонных фасадов, тут и там проломленных ветвями генно-модифицированных дубов, до созданной в лаборатории яркой зеленой листвы с голубыми прожилками. Но больше всего Еве не нравились лианы, что стекали с пустых балконов, снопами свисали из окон и мягко колыхались на ветру. И сам ветер тоже, слишком ароматный и теплый для местности за полярным кругом.
Город был садом. Огромным, совершенным, болезненно правильным. Ни одного сломанного цветка или увядшего листа на километры вокруг. Совсем как в трех пустых гробницах, которые они с отцом обошли за последний год.
Красиво, но безжизненно.
– Здесь давно никого нет, – Ева остановилась посреди пустой заасфальтированной дороги и постучала ногтем по наручным часам с вереницей данных. – В списке активности пятьдесят две точки, а в реальности – ни одной!
– Навигатор знает маршрут, но не путь.
Афоризмы отца – так ведь, кажется, назывались эти его особые выражения? – вечно выводили Еву из себя. И все же она сдержала раздражение и выдавали кислую улыбку.
– Что-то у меня нет настроения шутить.
Она рассчитывала найти человека, хотя бы одного, но вместо этого получила очередной скучный клочок тропического рая. Совершенно бессмысленного, ведь никто не мог воспользоваться благами.
– Подросток, оставшийся без завтрака – испорченное настроение всей семье, да? Шоколадку будешь? – отец улыбнулся в ответ, смущенно и чуточку неуклюже. – В тринадцать у всех гормоны шалят, так что я все понимаю. Не сдерживайся.
– Не хочу обсуждать гормоны. Тем более мои.
– А что хочешь?
