Читать Сначала женщины и дети - Алина Грабовски

В последнюю субботу мая мне снится, что я тону. Все происходит быстро. Я стою у кромки океана и смотрю в воду; мое отражение тянется ко мне трясущейся рукой и тащит вниз. Даже не тащит, а резко дергает, как за хвост, и вот уже собственная рука прижимает меня к песчаному дну. Хочется кричать, но изо рта вырываются лишь пузырьки. Я пытаюсь сказать: я не готова. Но потом все кругом чернеет.

А мне всегда казалось, что во сне нельзя умереть.

Я открываю глаза и замечаю, что оставила распахнутым окно у кровати. Иногда я бываю такой растяпой. В комнату льется дождь, такой сильный, что, когда я сажусь, мокрые простыни липнут к груди, как нити водорослей. Если бы я верила в приметы, решила бы, что сон и залитая дождем кровать не к добру. Но я не суеверна, а атеистов такие вещи не пугают.

Окно в моей комнате полностью закрывается, лишь если громко постучать кулаком по стеклу, поэтому я на цыпочках иду в мамину комнату в конце коридора и проверяю, спит ли она. Я вижу ее в щель между дверью и стеной: она не спит, а лежит на одеяле в нижнем белье и водит по подбородку незажженным косяком из аптеки, торгующей медицинской марихуаной. В последнее время она взяла в привычку ходить по дому полуголой, и мне это не нравится. Мол, жарко ей, она вся горит как в лихорадке, прикладывает ко лбу пакеты с замороженным горошком, принимает ледяные ванны, мажется липким бальзамом с едким ментоловым запахом, который я купила в «Уолгринз», но ничего не помогает. «А если все это просто в моей голове?» – спрашивает она однажды, после того как врач советует ей медитировать дважды в день для профилактики приливов. Нет, отвечаю я. Но даже если и так, от осознания этого факта приступы жара не станут менее реальными, так что какая разница.