Читать Йоль и механический разум. Книга вторая «Деяние» - Роман Душкин

В голове как будто бы зазвенел будильник, и я долго не мог понять, где я нахожусь, на каком уровне реальности. Или это был сон? Внезапно яркий свет проник сквозь закрытые веки, и я окончательно сбросил с себя морок бессознательного. Я вспомнил, что я лежу в депривационной камере, а на мне костюм виртуальной реальности для полного иммерсивного погружения.

Руки дрожали, когда я снимал нейроинтерфейс. Опять это чувство – словно я просыпаюсь от очень яркого, очень важного сна, детали которого ускользают с каждой секундой. Йоль… Глойда… машина… Но что именно мы там делали? Почему я помню эмоции, но не помню мыслей?

Голова гудела, как после долгого перелёта. Мышцы затекли от многочасового лежания в одной позе, а во рту стоял металлический привкус – побочный эффект нейроинтерфейса. Я медленно сел, дожидаясь, пока исчезнет головокружение. Сколько времени я провёл там? Часы на стене показывали… Чёрт, опять потерял счёт времени – я планировал погружение на пятнадцать минут, но опять прошёл час, и меня вывела из виртуальности система безопасности депривационной камеры.

Фрустрация накатила волной. Месяцы работы, десятки погружений, и что у меня есть? Смутные ощущения и интуитивные догадки, которые рассыпаются при попытке их сформулировать. Отец был прав – нужно что-то менять в подходе.

Интересно, что происходит с Глойдой в реальности? Кто тот человек, который управляет её аватаром? Мужчина или женщина? Молодой или пожилой? Сталкивается ли он с теми же проблемами, что и я – с потерей памяти после выхода из виртуальности? Или у него более совершенное оборудование? Иногда мне казалось, что Глойда помнит больше, чем я, что её озарения приходят легче. Возможно, её игрок нашёл способ сохранять осознанность в виртуальном мире? А может быть, это просто более талантливый исследователь, чем я? Эта мысль была неприятной, но я не мог её отогнать.

Проблема стала очевидной после третьего месяца экспериментов. В виртуальности я мог днями и неделями в местном масштабе времени размышлять над сложнейшими техническими задачами, но стоило вернуться в реальность – и в памяти оставались лишь эмоции. Радость открытия, азарт исследования, но не сами открытия. Мозг словно переводил всё происходящее в режим сновидения, защищаясь от когнитивного диссонанса.