Наверху дул сырой ветер: лифт вынес людей на крышу третьего уровня, где, в двадцати метрах от выхода была оборудована вертолетная площадка. Малыш поднял воротник пиджака и отвернулся от ветра, бросившего в него невидимую россыпь морского песка.
«Откуда здесь, на крыше, песок, черт бы его побрал?» – подумал Малыш, отплевываясь от него: он не знал, что к ночи в океане разыгралась буря, и теперь ее «остатки» добрались до «Цитрона». Сквозь тут же выступившие слезы, он посмотрел в пустое пространство лифта. Желтый свет кабины стремительно «сужался»: по мере смыкания стальных дверей, он превращался в полосу, с каждым мгновением терявшую свою «толщину». Малыш, не отрываясь, смотрел на нее, чувствуя, что эта полоска света – единственное, что связывает его сейчас с этим объектом. Связывает сильнее, чем он мог себе представить. Плавучий остров, на котором прошла часть его жизни, будто старался удержать его здесь подольше, и Малыш, чувствуя это, всё меньше хотел что-то менять в своей жизни. Он подумал, что так, наверное, подступает старость, когда хочется осесть на одном месте и никуда больше не рваться, не бежать… И пусть эта полоска света горела в островной ночи еще несколько секунд, что-то она, за это короткое время, успела тронуть в душе Малыша, до сих пор не испытывавшего странных чувств привязанности к гигантскому куску металла, плававшему посреди океана. Он закрыл глаза, чтобы не видеть, как исчезает эта полоска. О том, что она навсегда пропала, ясно дал понять стук сомкнувшихся дверей. Как только Малыш услышал металлический лязг, физически отделивший уже известное прошлое от еще не ясного будущего, глаза его сами собой открылись, и он повернулся к ждавшим санитарам.
Малыш вздохнул: долго ему придется околачиваться на «чужой» территории, откуда Бесфамильный может запросто послать его в другую часть Атлантики, дав парочку каких-нибудь особо важных заданий.
– Черт побери! – вновь выругался он, идя к белевшим в ночи носилкам, на которых лежал полуживой Королев. Санитары, стоявшие рядом с носилками, не решались, без приказа Малыша, нести их до ждущего вертолета, мигавшего красными сигнальными огнями.
В ночном небе, наполовину затянутом надвигавшимися тучами, ярко светили звезды, а в трех километрах от «Цитрона», на кораблях береговой охраны, горели белые в ночи прожектора.
