Читать Жестокий брак. Под его защитой - Валерия Иванова

– Тебя Марат зовет, – в комнату без стука врывается жена дяди.

– Что он хочет? – спрашиваю я.

Женщина смотрит на меня таким потрясенным взглядом. Она вообще не понимает, как я могла спросить это. Ведь зовет сам Марат! А потом тетка берет в себя в руки, подходит ко мне, хватает за руку и стаскивает с кровати.

– Как ты смеешь задавать вопросы! Такая же неблагодарная, как и твоя мамаша! Да если бы не я с дядей, ты бы была на помойке!

Внутри все начинает закипать при упоминании мамы. Я дергаю рукой, освобождаясь от захвата. Уверена, на помойке мне было бы лучше.

– Я сама знаю дорогу.

Выхожу из комнаты и медленно иду по коридору, а потом по лестнице.

В семью Мамаевых я попала три года назад, когда в автокатастрофе погибли оба моих родителя. До того трагичного дня я даже и не подозревала, что у меня есть другие родственники. Папа был из детдома, мама говорила, что у нее тоже нет семьи… А оказывается, есть. Но лучше бы я их не знала.

Подхожу к кабинету дяди и делаю несколько глубоких вдохов. Стучусь.

– Входи, – говорит он.

Я захожу внутрь и сразу опускаю глаза в пол. В этой семье так принято. Ты не можешь открыто смотреть мужчине в глаза. За это могут наказать. За то, что смотришь.

– Вы хотели меня видеть, дядя, – говорю я.

Еще одно отличие – обращение на “вы”. Всегда.

Слышу, как он встает с места, и вздрагиваю, когда он берет меня под руку и ведет к креслу. Я вижу, что на нем сидит мужчина, но не вижу лица, потому что не смею поднять взгляд, вижу только ноги.

– Я хотел познакомить тебя с нашим гостем. Это Заид, друг нашей семьи, а это моя племянница Марьям.

Я сжала свободную руку в кулак. Терпеть не могу, когда он называет меня Марьям. Я Мария, просто Маша.

– Она красива, как ты говорил, Марат. Но не слишком ли она стара?

Стара? Мне недавно девятнадцать исполнилось.

Я громко выдыхаю и не могу удержаться от того, чтобы не посмотреть на мужчину. Не знаю, как мне удалось сохранить спокойствие в этот момент.

Потому что в кресле сидел грузный мужчина лет шестидесяти с блестящей лысиной на голове. И это я слишком старая?

– Она чиста помыслами и невинна телом – это самое главное, – отрезал дядя.

Я вздрогнула от его слов, а хватка на моей руке стала просто железной, синяки останутся.

– Раз ты так говоришь, мой друг, – смеется мужчина.

– Марьям, сходи на кухню и приготовь нам чай, – велит дядя.