Читать Музей языков. Конрад Гесснер и книги-полиглоты XVI в. - Михаил Сергеев

Возвращаю тебе твоего Отфрида1, поскольку не могу здесь найти для него издателя. В других местах его не согласились бы взять, не посмотрев предварительно. Я буду помнить о нем и, если позже представится возможность, смогу показать [издателям] образец, отчасти списанный с твоей рукописи, отчасти присланный мне другим [корреспондентом], но сверенный с твоим списком и исправленный по нему. Пока же я хочу поблагодарить тебя за то, что благодаря тебе я смог насладиться столь замечательным образчиком древнего немецкого языка. Если когда-нибудь я буду вновь издавать мой πολύγλωττος «Митридат», то добавлю в него образец2 из этой книги, с почетным упоминанием твоего имени. Прошу тебя, пришли мне также имеющиеся у тебя готские письмена, чтобы я мог сравнить их с моими [образцами], и, если найдется, что-нибудь, что могло бы украсить наш «Митридат», – [сведения] о любом языке мира, но в первую очередь – о древнем языке Германии. Об Авентине3 Фробены больше мне не пишут: вероятно, не доходят до него руки после смерти отца4, тем более что они не видели самой книги. Господин Иллирик5 мог бы прислать мне хотя бы какую-нибудь ее часть – половину, треть или четверть, – чтобы я сперва посмотрел сам, а затем отправил в Базель, моему надежному другу. Тогда, если Фробены не согласятся, он покажет [текст] другим издателям; я не сомневаюсь, что найдется тот, кто возьмется за него на тех условиях, о которых я тебе писал прежде. В любом случае эта книга должна быть проверена, причем передана для инспекции мужам, которым магистрат поручил, чтобы ничего не выходило в свет без их одобрения. Так что если в ней окажется что-нибудь, что может оказаться оскорбительным для государства, то г-ну Иллирику следует позволить исключить это [из текста], если не получится добиться публикации иным способом. Что касается меня, то я с великой охотой и надежнейшим образом готов оказать ему свои услуги в этом вопросе, если в них обнаружится потребность, тем более что поручителем выступаешь ты, кого я заслуженно считаю лучшим своим другом.